- Вааарь… - отвлек ее от размышлений хриплый голос Тихона.
- Чего тебе, мальчик?
- А ты… везде рыжая?
И тут она вспыхнула лицом, несмотря на их взаимную бесстыдную наготу. Потому что поняла вопрос. И заметила, куда он смотрит.
Подавила желание прикрыться. Вздернула подбородок.
- Везде!
- Жаль… жаль, что не могу в этом убедиться. И приходится верить на слово.
Конечно, не мог. В целях гигиены растительность в интимной зоне была выбрита подчистую.
- Ничего. Ты же теперь переключился на рыжих. Вот у других рыжих посмотришь.
Ох… Не только Тихон злопамятный. Она тоже.
- Не хочу у других. Иди сюда, Варя.
И она пошла.
Устроилась верхом, нагнулась, укрыв их обоих занавесом рыжих волос от всего окружающего. Вздрогнула от того, как коснулись соски коротких волос на его груди. И шепнула.
- Мы только целуемся, Тихий, ты помнишь?
- А что это ты, Варенька, в такой интимной обстановке – и по фамилии меня? По имени противно?
Кольнула неловкость.
- Не ворчи… - и, словно пробуя на вкус. – Тиша…
- Еще, - ответно шепнул он. – Еще раз так скажи. Назови.
- Не ворчи, Тиша.
- Не буду. Целуй давай. А то ты только обещаешь.
И она поцеловала. Всего его: лицо с разлетом темно-русых бровей, скулами, под которыми обычно прятались обаятельные ямочки, немножко шершавым подбородком, а потом по шее, к ключицам и плечам. Замерла, прижавшись губами к рубцу на левом плече. А думала - ей показалось…
- Бандитская пуля? - Варе казалось, что она шутит. Но вопрос прозвучал как-то неправильно серьезно.
- Фурункул.
Варвара не поверила. Таких шрамов даже от карбункулов с тремя стержнями не будет – разве только если к мяснику вместо хирурга попасть. Но сейчас не время выяснять подробности. И ее губы двинулись дальше.
- Тиша, презерватив где? – выдохнула она спустя несколько секунд. Жарко. Как же жарко.
- В джинсах, - еще более шумно выдохнул он.
Подготовился. Хотя его предусмотрительность и здравомыслие Варя все же оценила. Нет, у нее такие изделия тоже дома где-то были. Точно где-то были. Но где и какого срока годности – это уже вопрос.
Искомый пакетик в кармане валяющихся неподалеку джинсов нашелся. Варя переворачивала его в руках и смотрела, наклонив голову, на лежащего под ней мужчину. Нет, не смотрела. Любовалась. Всем. Плечами. Животом. Пахом. Там было чем любоваться.
А вот Тин эту паузу интерпретировал по-своему. И вдруг притянул ее за талию к себе. На себя.