И вот я дома… В кругу семьи, среди счастливых лиц и радостных голосов, томлюсь неведеньем и молчу как партизан, вернее молчала, пока отец не подошел. А дальше, как это всегда бывало со мной, ни с того, ни с сего на меня набежало. В смысле, слез соленое море набежало и через плотину самообладания прорвалось...
- Ну-ну, полно тебе, не плачь, - дорогой родитель тут же сгреб меня в объятия и, не страшась смертельного дара, в макушку поцеловал. – Ты справишься… даже не сомневайся. И если хочешь, мы с матерью свечу в храме поставим. Но я уверен, ты вернешься домой целой и невредимой, да еще с трофеем!
Несколько мгновений я не могла понять, о чем он, а вот потом дошло.
- Вы знаете?!
- Знаем. – Он обнял крепче, не позволяя мне вырваться.
- Все?
- Да. - И предвосхищая мой следующий вопрос, ответил: - Октован Кворг письмом сообщил, как только увидел заявку участников на игры.
Вот так дела. Перед глазами чередой пролетели последние три дня: счастливые лица родных, громкие застолья, шутки и анекдоты, байки, льющиеся рекой, словом, никаких отклонений от моих приездов из ведической школы. Никто не плакал, не ругал и не хоронил заблаговременно.
- Что же это получается… - Я медленно отстранилась от отца. - Вы все знали и молчали?
- Да, – просто ответил он. Стер с моих щек последние слезы, ссадил обратно на валун и указав на горизонт, сказал: – Видишь, в свете последних солнечных лучей блестит крона трехсотлетнего дуба.
- Вижу. - Кажется, сейчас дорогой родитель выдаст притчу. В такие мгновения он менял личину строгого и сдержанного отца на мягкого и простоватого батю, каким его видели только родные и очень редко жители деревни. За этими мыслями я упустила из вида, что рассказы у главы нашего семейства бывают не только поучительными, но и сверх меры короткими, поэтому услышала только: - …так вот, ты как он!
- Я дуб? – если бы мои глаза не были после слез и без того припухшими и большими, они бы увеличились вдвое.
- Ты явный глухарь, Наминка, - пожурили меня.
- Я просто…
- Понял-понял, витаешь в облаках.
- Угу. - Шмыгнула носом и потупилась, - выбираю шелк для гроба.
- Рано. – Отец ласково потрепал меня по волосам. – Мы думали, ты не родишься – родилась. Думали, не выживешь – выжила. Были уверены, что из-за дара сама на себя руки наложишь – не наложила. Боялись, что ты себя возненавидишь – обошлось. Опасались, что обмолвишься о своем даре, и тебя казнят – и тут промах. А сколько раз мы с матерью, слыша звоночек почтового голубя, ожидали получить похоронку или приглашение на твою казнь… - Он длинно присвистнул и улыбнулся. – Но как видишь и этого не случилось. Ты без проблем поступила в ведическую школу. И проучилась там более двух лет, так и не вызвав подозрений на свой счет.