- Стой! Стой, говорю! Это Сташ. Дай ему мгновение, иначе он не сможет совладать с собой. Великая Праматерь, что же такого случилось, что спровоцировало его оборот? – хрипло простонал сийар.
- Мал… Айрин! – сдавленно прохрипел Шан. У него всё внутри болело от плохого предчувствия. Да куда там! Там плескалась кислота, потому что он чувствовал, с его супругой что-то случилось. В голове сразу же начали мелькать самые дурные из его снов, но он с усилием отогнал их. Нет, она не может его вновь покинуть. Не сейчас! Не теперь!.. – Айрин была с ним.
Рядом послышались такие заковыристые проклятье, что, если бы не столь напряжённый момент, Шан бы даже зааплодировал. Но сейчас было не до шуток.
Впереди повисла тишина, которая послужила для Димара своеобразным сигналом.
- Идём.
Они ворвались на небольшую поляну и тут же застыли на месте: огромный золотистый дракон выдыхал из своей пасти тоненькую сверкающую струю. И ни куда-нибудь, а в его малышку! Шан, было, дёрнулся, но Димар вновь остановил его.
- Тихо! Он делится с ней жизненной силой. Поверь, он не стал бы такого делать, если бы случай не был крайним.
А Шанрэл стоял и в ожидании просто умирал. Слова сийара проникли так глубоко в сердце, что оно на миг перестало биться, но стоило девушке немного пошевелиться, как застучало в бешенном ритме, что, казалось, это слышат все вокруг.
Вот тело дракона, наконец, «поплыло», и перед ними вновь появился Листаш в каких-то лохмотьях. Димар тут же стянул с себя сюртук.
- Что такое? – запыхавшись спросил магистр Оран, ввалившись на поляну в компании Уилларда.
По блестящим глазам последнего, Шан понял, что этот умник почувствовал что-то и сразу же бросился за лекарем. Да, такая сумасшедшая интуиция – и благо, и проклятье. Но хорошо уже то, что пока его дар не трансформировался в пророческий.
- О, богиня! – воскликнул лекарь и, не обращая внимания на предостерегающий крик сиайра, кинулся к лежавшей на земле беременной девушке. – Она истощена, почти на грани, но… удивительно! Малышка делится с ней своей силой!
А у Шана от этих слов подкосились колени, и он медленно опустился на землю рядом с любимой. Сейчас она казалась такой хрупкой и беззащитной, что сердце болело. Он, с разрешения магистра, аккуратно подхватил её на руки и обернулся к Листашу.
- Спасибо. Я у тебя в долгу.