– Сама понимаешь. Не стоит привлекать внимание, что тебе дались столь таинственные саи.
Я только молча кивнул. Ага, и что все это значит? Что еще со мной не так, кроме этой демоновой, ой, человеческо–магической крови, из–за которой меня и так хотят порвать на тоненькие ленточки? Не–е–е, все, не нужны мне эти ножики. Я положила саи обратно в ларец и закрыла.
– Слишком много тайн, Ли, тебе не кажется? – внимательно глянула на эльфа, ожидая его реакции.
– Я сам удивился, когда ты начала выписывать пируэты с легендарным оружием. Тайны, тайнами, Рина, а это может стать твоей очень сильной защитой, – блондин открыл шкатулку, демонстрируя уже столь полюбившееся мне оружие, – Я навел на них морок. Его никто не сможет снять.
Придерживая пальцами деревянную крышку, Лиантиниэль выжидающе уставился на меня. Вот….эльф–искуситель! Зараза ушастая! На что меня подбивает? А я слабая девушка, с неукротимым чувством любопытства и влюбленностью….в эти саи. Молча схватив стилеты с мягкой подушки, засунула их за ремень.
– Завтра с утра в тренировочном зале?
– Хорошо, Рина, завтра начнем тренировку. Отдыхай.
Спать было еще рано, что–то учить – поздно, ну в смысле, состояние полного раздрая, после рассказа Ли, совершенно не давало сосредоточиться. Саи, явно, были каким–то артифактом, причем древним, о–о–очень древним. Может, не стоило их брать? Погладила кончиками пальцев грани клинков. Нет, они мои, я просто чувствовала это. Руки сами тянулись к ним. Ну, раз уж, все равно, от этих настырных стилетов никуда не денусь, что время–то терять? Подхватила серебряные трезубцы и вышла в общую комнату.
Сейчас она пустовала. Тихо, непривычно. Обычно в общей зале в учебное время шумно и многолюдно…или многонелюдно? Взгрустнулось. Вспомнила наши посиделки, празднования, как Волантар чуть не засветил Дану сгустком своей магии тьмы, как мы танцевали с вампиром и с демоном. Блин, они танцуют просто шикарно! Эй, Арина, ты за каким ….сюда пришла? Сантименты по углам собирать? Не? Вот! Работать, милая. Ра–бо–тать!
Работать? Кто сказал работать? Я? Неа, я не говорила, даже не думала! Разве это работа? Саи летали, серебряными молниями резали воздух, беспрекословно подчиняясь движениям моего тела. Или тело, беспрекословно подчинялось им? Это был танец, только партерами мне были удивительные клинки. Спать я пошла, уже глубокой ночью, когда руки–ноги отказывались меня слушаться от дикой усталости. М–м–м–м, поду–у–ушка… спать.