А пока я все же возобновила концерты. Оказывается, тщеславие Ахмеда Нармузинова превысило его ненависть ко мне за предательство…
***
В зеркало смотрю… и потеки грязные вытираю. Не хочу обратно на сцену. А надо. Надо выйти и снова кланяться, улыбаться, цветы ловить. Тяжело вздохнула и медленно выдохнула, провела помадой по губам, глядя себе в глаза…
И вдруг возню за дверью не услыхала. Сдавленный крик и звук падающего тела. Вскочила с кресла и тут же шумно, со стоном выдохнула. Дверь распахнулась и …ОН ее осторожно прикрыл, не спуская с меня лихорадочно горящих глаз. Всхлипнула и рот рукой закрыла, чтобы не заорать. Не от страха, нет. От радости видеть. Потому что сердце зашлось так сильно, что на глазах слезы выступили. Сама не поняла, как раздавила в руках колпачок от помады и пальцы осколками порезала, не сводя взгляда с Андрея, который так же мне в глаза смотрел, сильно сжав челюсти… А потом через бесконечные секунды, которые отстукивали у меня в висках болезненной пульсацией, усмехнулся уголком рта.
- Ну, здравствуй, Александра. Давно не виделись. Рада мне?