Яфа прилипла носом к окошку кареты, изо всех сил стараясь держать себя в руках и не визжать. Со стороны выглядело презабавно – девушка набирала полную грудь воздуха, чтобы издать какой-нибудь бешеный шурианский клич, но вдруг спохватывалась, зажимала рот ладонью и затравленно озиралась вокруг.
Но проезжая мимо колоссального здания с портиком, колоннами и куполом, Яфа не выдержала:
- Смотрите! Тетя Джони, вы только посмотрите! Во-о-он туда!
Как она умудрилась разглядеть что-то за спинами телохранителей, удивительно! Джоне пришлось долго всматриваться в щелку между ухом одно охранника и затылком второго. Двадцать лет назад это здание существовало лишь в чертежах. Но кто скажет, что диллайн откажутся от грандиозных замыслов из-за какой-то войны?
Золоченая фраза над портиком гласила «Подлинное величие нуждается в великих знаниях», а рельеф на фронтоне изображал некоего владыку в ниспадающих одеждах, принимающего из рук мудрецов толстенную книгу. Восторженные девы, серьезные мужи, львы, собаки и совы наличествовали в необходимом количестве.
- Это, должно быть, Амалерский Университет.
- Так точно, миледи, - быстро кивнул эрн Дэйрен. – Обратите внимание - конструкция купола целиком из металла. Все конструкции отлиты на заводах Наролана Локка.
Джона пропустила мимо ушей, сколько при этом использовано было железа, чугуна, меди и бронзы, зато обратила внимание на имя. Так-так. Значит, Наролан Локк – внук графа Локэрни благоразумно предпочел реальное богатство, выраженное в заводах и фабриках, призрачному шансу сесть на престол Файриста. Хотелось бы надеяться, что Аластар еще способен не судить других только по себе.
Диллайн по крови, воспитанная среди шуриа, впечатление незабываемое. Как горячий снег или соленый мед. Эрн-Дэйрен, повидавший на своем веку всякого, выглядел ошеломленным и сбитым с толку. Волком, охотившимся на сову, а поймавшим за хвост сороку. Но право же, девицу Нер понять можно – этот город потрясет чье угодно воображение. За двадцать лет Аластар успел многое – и в чем-то Амалер - это он сам. Это его ненасытная жажда величия пропитала тут каждый камень, и кажется, будто не цементным раствором, а княжьим словом скреплены кирпичи. Это его непреклонной волей прорублены заново широкие проспекты вместо извилистых улочек. И слепящее злато в глазах-окнах, что бдят неусыпно, тоже княжеское, эсково, диллайнское.