- Матушка, ты сейчас о замужестве своем? – робко спросила я.
Сузи никогда не рассказывала мне о том, как познакомилась с покойным ныне Бартом, но вовсе не требовалось обладать недюжинным умом, дабы понять, что родители ее брак дочери с рыбаком одобрить никак не могли. И вот теперь я даже затаила дыхание: а ну как матушка расскажет что-нибудь интересное? Но надеждам моим не суждено было сбыться.
-Не любопытничай, Лесса, - сурово сказала она. – Все, что тебе надобно знать, расскажу в свой черед. А пока ты еще слишком мала.
Мне было немного обидно услышать такие слова. В то лето мне исполнилось целых тринадцать лет, и по меркам Бухты-за-Скалами я стала уже почти невестой.
Впрочем, моим друзьям, несмотря на наш столь солидный возраст, досталось куда сильнее, нежели мне: их попросту выпороли розгами. И если корчмарь пожалел дочь и отвесил ей несколько несильных ударов, то бедолага Ден еще два дня сидеть не мог: Томас постарался на славу. А староста еще и велел нам в наказание отдраить школу. И вот теперь Тина вполголоса переругивалась с Деном, доказывая другу, что выдал нас рыжий Савка - больше некому.
- Ты сам-то хоть веришь, что староста среди ночи ни с того, ни с сего решил вдруг прогуляться по берегу? Дружок твой нас выказал, из обиды, что с собой его не взяли.
- Нет у тебя никаких доказательств, - твердо отвечал Ден. – А наветам верить нельзя, любого оклеветать можно.
Тина только сплюнула в сердцах. А Савка так и не отстал от нашей компании, как ни пытались мы с подругой воротить от него нос.
Каждую осень в деревню приезжали сборщики податей, представители его светлости. На сей раз они заявились, когда мы были в лесу - собирали грибы. Недавно прошли обильные дожди, но все еще стояло тепло, и грибов в лесу выросло множество. Отрядили на их сбор почти всю ребятню, ведь боровики можно было высушить над печью и есть потом всю зиму. Похватав корзины, мы отправились в лес, когда еще только светало, а вернулись к обеду, уставшие и голодные. Ходить по лесу, внимательно глядя под ноги, то и дело приседая в поисках грибной поляны, конечно, интересно, но утомительно. Листья уже устилали землю золотым ковром, успевшим частью побуреть. Мы набрали полные корзины и, донельзя довольные собой, возвращались в деревню.
Вся ее жители как раз собрались перед домом для общих сходов - тем самым, который в утренние часы превращался в школу. По высокому крыльцу расхаживал невысокий тучный гладко выбритый мужчина в богатой одежде и с завитыми в локоны каштановыми волосами - сборщик. Лица рыбаков были хмурыми - видать, слова новоприбывшего им пришлись не по душе. Однако же стояли молча, роптать не смели. Только староста вышел вперед и злым голосом спросил: