– Но ты все равно предпочел отпустить меня, а не взять в плен? Хотя мог бы что-то получить от моего отца за возвращение дочери, – заметила я.
– За кого ты меня принимаешь? – Гайс даже обиделся, и я примиряюще положила руку ему на плечо.
– Прости!
– Ладно, забыли, – помолчав, произнес он. – Лучше расскажи немного о себе. Что-то мне подсказывает, что ты можешь рассказать много интересного.
Опять я поразилась его проницательности.
– Слушай, у тебя самого каких-то магических способностей нет? – с подозрением спросила я.
Он весело расхохотался.
– Нет, можешь быть спокойна на этот счет. Да и вообще у оборотней магический дар проявляется еще реже, чем у обычных людей. Разве ты не знала?
Снова прокол. Да что ж такое-то?! Поймала внимательный взгляд Гайса и поняла, что от него не укрылось мое замешательство.
– Ты обещала все рассказать, – напомнил он.
Да чем черт не шутит? Почему бы и не сказать правду? В конце концов, мы с ним вряд ли еще когда-нибудь увидимся, а поделиться с кем-то, помимо Арны, давно уже хотелось. Поговорить о своем мире, о том, что чувствую, оказавшись в совершенно мне чуждом. И необъяснимое доверие, какое чувствовала к незнакомому парню, прямо-таки подталкивало к этому.
– А что если я тебе скажу, что не из этого мира?
– Нехорошо обманывать! – хмыкнул он. – Я ведь просил правду, а не сказку.
– Ну вот, так и знала, что не поверишь, – я пожала плечами.
Некоторое время мы шли молча, потом Гайс осторожно произнес:
– Ты не шутила?
– Неа.
Он остановился и резко развернул меня к себе. Несколько секунд пристально вглядывался в мое лицо, потом потрясенно округлил глаза.
– Но как?
– Хотела бы я знать сама, – грустно улыбнулась. – Но могу рассказать то, что знаю. В прежней жизни я умерла. Но вместо того, чтобы попасть на небеса, или по вашим верованиям, в чертоги Даруна, оказалась в теле местной жительницы. Насколько поняла, девушка находилась при смерти. Ее душа отлетала, когда я заняла ее место.
– А твой мир… – помолчав, произнес Гайс, опять увлекая за собой. – Какой он?
Видно было, что он все еще до конца не может поверить в такую дикую историю, но чем больше я рассказывала, тем более растерянным становилось его лицо. Растерянным и одновременно восторженным. Гайс засыпал меня кучей вопросов, стремился узнать все, что я могла рассказать. А я в его обществе просто отдыхала душой. Даже Арне не рисковала говорить некоторые вещи о своем мире – ее разум, ограниченный условностями и предрассудками, многое просто не понимал и не принимал. С Гайсом же все было не так. Его пытливый живой ум впитывал, как губка, и ему все было мало.