— Геральт? – Я не собиралась отступать и постаралась перехватить его взгляд. – Соланж меня изуродовал?
— Нет, — глухо ответил навсей. – Иначе бы я его прикончил. Видишь ли, в некромантии… Словом, ты…
Геральт отчаянно юлил, уходя от ответа.
От былого желания не осталось и следа.
Занервничав, вцепилась в ворот навсея, требуя ответа. Одеяло сползло, грудь бесстыдно упиралась в полы пиджака любимого, но меня это ничуть не волновало. Существуют вещи поважнее приличий.
-У тебя исчезла кожа, — неохотно признался Геральт, – проступил особый узор. Издалека похож на… У трупов встречается.
Фу, мерзость какая! Теперь понятно, почему Элиза позеленела. Только отчего я ничего не заметила? Точно помню, кожа никуда не девалась. Или Соланж, чтобы не пугать, сотворил иллюзию?
— Напрасно я тебе рассказал! — вздохнул Геральт, накрыв одеялом. Задержал взгляд на груди, но не притронулся. Да и смотрел не с вожделением или интересом – безучастно. – Теперь не заснешь и не согласишься.
— Соглашусь на что?
По сердцу пробежал холодок. Неужели мне предстоит участвовать еще в одном ритуале? Ну уж нет, согласия я не дам! Или спрашивать меня никто не собирается, и Соланж договорился с Геральтом? Больно странно ведет себя навсей. Нежданные ласки теперь казались всего лишь средством одурманить разум, заставить принять нужное решение.
— Потом! — Геральт тут же поспешил успокоить, лишь усилив подозрения: — Может, еще не понадобится. Поверь, мне тоже неприятно, когда вокруг тебя увивается Соланж. Хотя, к его чести, работу он проделал ювелирно, ты не кричала.
А должна была?
Чем дальше, тем меньше мне нравилась некромантия. Страшно представить, какие муки испытывают жертвы ритуалов, если с меня «всего лишь» на время сняли кожу.
— Геральт, — удержала навсея, собиравшегося вернуться к парочке в кабинете, — а дух, он какой? И что после делал Соланж?
— У него и спроси, — огрызнулся любимый и, не прощаясь, ушел.
Странно, что его так разозлило? Мой интерес к ритуалу? Ну, так желание узнать подробности логично. Или я тут совсем ни при чем? Есть, отчего сойти с ума.
Стоило положить голову на подушку, как меня сморил сон. Когда вновь открыла глаза, пол лизала тоненькая полоска закатного солнца, пробивавшаяся из-под неплотно задернутых гардин. Заворочавшись, перевернулась на другой бок и, взвизгнув, подскочила, встретившись с отсутствующим взглядом Соланжа. Тот сидел, сцепив руки на коленях, и спал с открытыми глазами. Белые волосы рассыпаны по плечам, как во время ритуала, только одежда другая, придворная. И на щеке – свежий порез. Неудачно побрился?