- Да вон же, смотри, у входа. Где змей на прутьях жарят. Она, похоже, дикая совсем. Впервые огонь видит.
Вот теперь заметил. И замер, не в силах сглотнуть, забыв, как дышать. Жара, мухи, веревки, боль в вывернутых руках – все стало не важно. Он даже не смог бы сообразить, что поразило его больше: ее полностью обнаженные ноги – длинные, стройные, загорелые, бесстыдно выставленные на всеобщее обозрение, или тугие колечки ее черных волос, могучей гривой закрывающие ее спину и доходящие почти до самого края ее немыслимо короткого хитона. Никогда в жизни он еще не видел таких волос – чтоб вились кольцами, а не лежали на голове гладко, как у всех представителей его народа, или народа болотных жаб, на которых он насмотрелся здесь вдоволь. Никогда в жизни он не видел на женщинах столь коротких хитонов – в его краях женщины носили одежды длиной до щиколоток, не позволяя посторонним видеть то, что предназначено лишь мужу. А эта… одно слово – ведьма!
Он смотрел, не в силах отвести взгляд, пожирая глазами ее стройное тело: высокую грудь, едва прикрытую хитоном снизу и тремя рядами отборного жемчуга сверху, тонкую талию, перетянутую широким поясом, роскошные бедра…
Она глядела на огонь, стоя в двух шагах от пламени, глядела с опаской, готовая в любой момент отпрыгнуть. А он смотрел на нее, ожидая ее прыжка, шага, ему казалось, ведьме достаточно лишь шагнуть, и он разглядит тугие колечки ее черных волос… не тех, что растут на голове.
Но ведьма не спешила двигаться с места. Вытянула вперед сжатую в кулак руку, резко растопырила пальцы – и огонь, зашипев, погас, словно на него плеснули водой. Ведьма довольно улыбнулась, бросила недовольному хозяину какую-то мелочь и негромко приказала что-то не терпящим возражения тоном. Он расслышал, но не понял ни слова. Просто осознал, что сказки правдивы. Морские ведьмы способны зачаровывать голосом. Такой достаточно приказать – и он бросится в море со скал. Даже не зная ее языка.
Продавец жареных змей меж тем суетливо пытался вновь разжечь огонь, а ведьма стояла над ним с легкой усмешкой на лице и, похоже, откровенно радовалась, что разгораться огонь не собирается.
- Меня попроси, - еле слышно выдохнул юноша. – Я зажгу.
Она не могла его услышать. Да и понять – даже услышь она сквозь рыночный шум – не смогла бы тоже. Но ведьма оглянулась. И посмотрела прямо на него. Глаза в глаза. И он вновь забыл, как дышать.