Неожиданно он потянулся ко мне, заставив испуганно вжаться в деревянную спинку скамьи, и выдернул из рук карту. В кулаке у меня остался жалкий оторванный клочок. Последовала долгая пауза.
- Ну, и кто ты? – наконец, произнес он.
Я прикусила губу, отказываясь отвечать. Он что-то пробормотал по-абрисски, а потом холодно вымолвил, как будто обращался к самому себе:
- Ладно, как знаешь. Все равно разговорят.
От страха у меня зашевелились на затылке волосы. Я вскинулась и обнаружила напротив брюнета гораздо старше меня, лет на восемь. У него были яркие, стального цвета глаза, а в нижней губе, слева, тонкое серебряное колечко.
- Ты ведь знаешь, что у нас не вступают в переговоры со шпионами? – изогнул он брови. - Или ты перебежчица? Такие здесь тоже есть.
Понадобилось время, чтобы набраться смелости и заговорить.
- Куда ты меня везешь? – вымолвила я. На одно мгновение у того сделалось странное лицо, он как будто подсознательно ожидал, что пленница заговорит плаксивым фальцетом, а не взрослым голосом.
- Для чего ты переместилась в Абрис?
- Меня будут пытать? - От страха я спрашивала первое, что приходило в голову. Как будто мысли, едва возникнув в голове, тут же прямотоком выливались изо рта.
- Что ты делала в доме Исаи Гленна?
- Меня никогда не отпустят?
Возникла долгая пауза. Ведун кивнул:
- Девушка, кто-то должен первым начать отвечать. Из нас двоих ты нарушила границы. – Он сделал приглашающий жест рукой, мол, не стесняйся быть честной.
Нервно облизав пересохшие губы, я призналась:
- Я участвовала в скольжении. Это такая университетская игра. Мне дали карту, - я кивнула на смятый листок коричневатой бумаги в руках абрисца, - по ней надо было найти ворота и вернуться обратно. На меня даже деньги поставили. Я не шпионка, а адептка, и не знаю, почему переместилась в тот дом, а не в город.
Маг смотрел на меня с такой иронией на лице, что не оставалось сомнений, он не верил ни единому слову.
- Ты мне не веришь? – для чего-то переспросила я очевидную вещь.
- Как сказать… Я встречал много {адептов} с вашей стороны, но у тебя оказался самый подвешенный язык.
- Я не вру! – прозвучало излишне поспешно, что, наверное, было еще подозрительнее. - Проклятье, как же тебе объяснить?
Некоторое время мы молчали. Разглядывали друг друга. Взгляд, как зачарованный, все время возвращался к колечку в губе ведуна. Никто из знакомых мне парней никогда не делал дырок в теле, тем более на лице. В голове крутилась несуразная, совершенно неподходящая ситуации мысль: в трескучий мороз оно примерзало?