Мы с Афоном, не сговариваясь, шагнули вперед, закрывая собой Ника.
— Только тронь его, жаба обгорелая! — Афон начал первым. Видать наболело! — Враз все бельма повыдавливаю!
— Ну, с тобой история ясна. — Пепельный улыбнулся, но даже милые ямочки Ника на его физиономии не смогли создать иллюзию того, что все закончится хорошо. — Бездарь-маг, одиночка и ищущий выгоду эгоист. Ты даже согласен жениться на шамаханке, лишь бы быть при корыте! Не брезгуешь?
Афон, уязвленный в самое сердце, взревел и полез, было, на Пепельного, но тот лишь вскинул руку, и Змей замер. Пепельный перевел взгляд на меня.
— Василиса… Темная лошадка… Ведь если бы твой драгоценный Феникс не спутал мне все карты, ты никогда бы не поняла что я — не он. Ты готова была оправдать любые мои промашки. Потому что ты любишь, очень любишь этого… — Он поморщился, точно увидел нечто-то мерзкое. — Я готов был кинуть все миры к твоим ногам, лишь бы ты так же любила меня! Не ожидал я, что ты, принцесса, точно уличная девка, при первой же возможности отдашься этому…. Почему? — Он подошел ко мне, и больно сжав руку, притянул к себе. — Посмотри на него! Почему ты боялась и ненавидела меня, когда я выглядел так? Теперь же не замечаешь его уродств! Ты готова даже делить с ним постель… Почему?!
— Да потому что, Бедорлаг, я люблю ее, а ты хочешь, чтобы любили только тебя! — Никита оказался рядом. В следующий миг его кулак нашел переносицу Пепельного, а после впечатался в челюсть. Тот дернулся, и на миг скосив глаза, упал.
— Быстрее, — Феникс сжал меня в объятиях, и подтолкнул к открывающемуся переходу. Затем привел в чувство Афона. Дождавшись, когда мы окажемся по ту сторону магической двери, шагнул следом и скомкал переход.