А пафосный брюнет, скривив губы в явно отрепетированной усмешке, сказал:
- Мышка видит наши щиты. Вы понимаете, что это значит?
- Это означает, что она моя.
{Анна Гаврилова}
Я демонстративно скривилась, глянув на выдавшего фразу блондю, и задумчиво проговорила:
- Так значит, говорите, директор...
Парней ощутимо типануло. Причем всех и сразу. Пафосный брюнет, даже снизошел до плебейки и нервно проговорил:
- Послушай, мышка, в этой школе существует одно неукоснительное правило - мы не произносим ни определения "директор", - это слово он выговорил понизив голос,- ни его имени.
Ооо, как любопытно.
- У него что, даже есть имя? - изображая священный трепет, вопросила я.
Рыжий владелец Далы мрачно уставился на меня и просветил:
- Директор Агаррахат не вмешивается в дела школы до тех пор, пока ученикам не грозит гибель. В остальном школой управляет Катитора, и слава крови!
- Ага, то есть пока мужик ходит налево и развлекается очередная "акула" тут всем верховодит и поддерживает рабство! - подытожила я.
Семерка глянула на меня как-то очень уж... пусть будет далеким от милосердия взглядом.
- Точно, - я подняла палец вверх, - еще и всяких ущербных привечает!
- Что?! - взревел пафосный брюнет.
Да простит меня эта морда патлатая, других определений у меня для него не подобралось.
- А ты достала! - вызверился один из шатенов.
И направился ко мне. Угрожательно очень направился. Ну и напросился! В конце концов сами сказали, что "Директор Агаррахат не вмешивается в дела школы до тех пор, пока ученикам не грозит гибель".
Так что я, набрав побольше воздуха, и заорала на весь коридор:
- Директор Агаррахат!
Великолепная семерка тоже присоединилась к воплям, но почему-то при этом отчаянно сверкая подошвами.
- Дура!
- Нет!
- Беги, мышка! - рявкнул спасший меня в холле брюнет, и сам скрылся за ближайшей дверью.
А я осталась... Растерянная, испуганная и...
И ничуть не ожидавшая, что коридор, в котором я находилась, вдруг подернется дымкой, часть его растворится и моему взору откроется жуткая картина - текущая по полу лава, острые скалы... два дерущихся монстра! Они были.... монстры! Жуткие, черные, с рогами, когтями, огнем пылающим между видимых черных ребер, шипами на спине...
Один из монстров вдруг извернувшись, пробил когтями грудь второго и вынул пылающее сердце... Пораженный монстр медленно осел на колени, а затем рухнул ничком. Победивший его, держа уже потухшее, но еще бьющееся сердце, сел на ближайший валун, оторвал взгляд от трепыхающегося на его лапе органа, повернул голову, взглянул словно не просто на меня, а в самую душу, и с хриплым рыком вопросил: