У «Ветра в поле», помимо основного здания с комнатами для ночлега и обеденной зоной, также планировалось пристроить небольшое место для купания в горячих источниках, поскольку доступ к ним обнаружил однажды наш сверхъестественный повар, после чего предложил устроить дополнительный вариант для заработка. С ним согласились все, поскольку деньги в то время были нам чрезвычайно необходимы, и вскоре небольшой бассейн с выходом парящей воды на поверхность был подключен к системе водоснабжения и, смешиваясь с водами близлежащей реки, выходил в специально приготовленные под нужды посетителей парильни. Их было две – для мужчин и женщин соответственно. И даже зимой температура источников оказывалась постоянной. Здесь, конечно, уже не обходилось без магии.
Папа никогда не скрывал от меня истинного предназначения. То, что я выглядела как человек, не давало ни единого повода для расслабления: когда–нибудь, в будущем, я должна была исполнить отведенную мне божественным промыслом роль, вот только суть ее была скрыта завесой тумана. Знала я и способ, по которому должна буду выбрать одну из двух дорог… но о нем предпочитала не задумываться. Порой мне становилось даже смешно: полукровка бога и демона! Как такое вообще могло прийти в голову? Дитя двух противоборствующих группировок? Это было словно пощечиной судьбы, возненавидевшей давнее противостояние древних сущностей. И самым грустным было то, что никто не спросил моего мнения. Хотела ли я сыграть отведенную мне роль?
Невеселые думы часто обуревали меня, когда вечером я оставалась в одиночестве на крыльце. И пусть маленький ребенок не должен был задумываться о судьбах мира, мысли эти все чаще приходили в голову. Возможно, мне стоило в это время играть в куклы с другими девочками из деревни, да вот беда: они со мной не дружили, и куклы, соответственно, так и оставались в их руках. Попросить у родителей я не решалась: деньги уходили на самое необходимое, и о том, чтобы пойти на ярмарку и приобрести там набитую соломой девочку из мешковины, не могло быть и речи. Даже такие простые игрушки ценились дорого, ведь они являлись результатом чужого труда, а значит, должны были быть оплачены. Но я не унывала. Я верила, когда–нибудь и нашу землю по–особенному озарит солнце, и ждала этого светлого мига с замиранием сердца.