- Сколько лет твоему сыну? – резко бросила в него словами, словно тесаком в него швырнула, - Сколько?
- Ему пять. – мужчина выдавил из себя ответ.
- Пять? Родился значит, примерно, когда мы познакомились, да? Столько лет, Сава, столько лет врать???Каждый день. Ночь. Каждую минуту врать. Тебе самому от себя не противно?
- Мои слова что-то изменят? Ответь! Ты ведь уже приняла решение. Поставила диагноз и собралась лечить, так? – Сава начал метаться по залу, кричал, никого не боясь напугать, - Тебе плевать на мои оправдания, ты уже все решила. Тебе же даже легче от этого, так? Тебе со мной жить было намного тяжелее, чем решить, что мы расстаемся!
- Не надо валить на меня все это! Не смей! – Вика тоже не сдерживалась, кричала, шипела на него змеей, но руки прятала за спиной, слишком сильно было желание схватить фруктовую вазу и швырнуть ему в голову, или ножом садануть по груди, чтобы прочувствовал, чтобы понял, как ей больно от его слов, от его вранья.
- Хочешь сказать, я вру? Ты не хотела жить со мной! Ты не хотела спать со мной! Ты не хотела меня любить! – Сава бросался в нее обвинениями, она ведь не хотела отношений с ним, он ее окучивал, уламывал, давил, пока она не поддалась его напору, - Я был тебе не нужен. А сейчас ты нашла весомый повод, чтобы вернуться к прежней жизни. Спокойной. Уравновешенной. Правда? Ты ни разу за пять лет так и не сказала…
- Чего не сказала?
- Что любишь. Так и не сказала. Ни разу.
- А тебе любовь моя нужна? Нужна? Скажи, нужна она тебе? – заорала во все горло.
- Нужна! – решительно дернул ее к себе, прижал, обвил руками, словно канатами к себе ее привязывая, но никакие канаты ее больше не удержат.
Она подняла голову выше, заглянула в темные глаза, где уже зрачок не отличить от радужки,- настолько он перестал себя контролировать, что все читалось в глазах, что по развороту плеч она могла читать его настроение, его эмоции.
Вика знала о нем все.
Не угадывала настроение, вкусы, поведение, следующие шаги.
Она знала. Ощущала под кожей. Сердцем.
Раньше.
А теперь видела глазами. Чувствовала, зажатым в тиски, телом. Лопнувшими, под тонкой кожей капиллярами, на местах которых позже проявятся синяки.
Слышала бешеный пульс его сердца. Видела дрожащую жилку сонной артерии на шее.
- Ты любишь ее? Скажи честно, любишь? – отчаянно зашептала, сглатывая мешающий говорить ком в горле.