Малыш почти не открывал глаз, ничего не ел. Приходилось едва ли не насильно проталкивать ему еду в рот и заставлять жевать. Часто брат стонал и корчился от боли. В такие моменты Найгоса готова была хоть в пекло пойти, лишь бы помочь брату, облегчить его боль. Если бы она могла, все приняла бы на себя, лишь бы он не страдал. По ночам, сидя рядом с малышом, девушка рассказывала ему сказки, гладила волосы, распутывая колтун. Влажной тряпкой промывала тело и лицо малыша. Он в редкие моменты просветления благодарил ее одним взглядом. Сердце сжималось у Найгосы от тоски и жалости за малыша. Когда он спал, она беззвучно плакала у его постели.
Демоны, часто замечая красные и припухшие глаза красавицы, становились еще более убедительные, расписывая всю прелесть обучения в школе. Но главным фактом было то, что за каждую ученицу платят золотые родителям. Много золотых. Их бы вполне хватило на лекарей для младшего брата. Найгосу устраивало все. Она хоть сейчас готова была бежать учиться, но в районе солнечного сплетения словно разрастался комок сомнений. Что-то было не так в словах братьев-демонов. Своими сомнениями она все-таки поделилась с матерью, но женщина, услышав о золотых за дочь, уже предвкушающе потирала руки от перспективы получить ту сумму, которую озвучили братья. Потому мать, заслышав слова дочери о подводных камнях, о тревоге, раздирающей душу девушки, тут же поспешила наброситься на дочь с упреками:
— Да что же ты за девчонка?! — кричала мать. — Ты не понимаешь, что нужно выучиться, чтобы суметь обеспечить себя и свою семью в будущем! — разбив тарелку об пол, она сползла по стенке, прижимая руки к лицу. — Я же хочу, чтобы у тебя была другая, лучшая жизнь, чем у меня, чтобы ты и твои дети были счастливы, а не как мы, — из ее ярко-голубых глаз текли прозрачные струйки слез. — Как ты не понимаешь, что эта сумма могла бы помочь твоему брату вылечиться.
Да, довод самый, что ни на есть, убедительный. На это девушка ничего не смогла ответить, потому, понурив голову и скрепя сердце, согласилась. Но тяжесть в душе все же осталась. Когда на утро снова заявились братцы-демоны и поинтересовались ее решением, Найгосе пришлось ответить согласием и разрешить себя проводить в эту школу. Мать с ней не пошла, так как близнецы сразу отдали ей всю сумму за Найгосу, величина которой очень даже впечатлила бедную женщину. У нее даже руки затряслись, ведь за всю свою жизнь она не только не видела столько золотых, но и тем более, не мечтала даже подержать их в руках. Потому, воззрившись на груду денег, лежащих на столе, она уже и думать забыла о старшей дочери, которая, стоя в дверях, все еще продолжала ждать материнского напутствия, но… тщетно. Мать так и не смогла оторвать свой взгляд от денег, несмотря на то, что дочь она могла больше никогда не увидеть.