– В подземелье мне бывать доводилось, ничего страшного я там не видел. Там много старинных вещей. Мне они нравятся. И про колодец я знаю. Сам видел, как граф тащил туда старую ключницу. Но в колодец не спускался. Надо будет попробовать. Интересно, что там внизу. Раз уж граф выбрался, я тем более выберусь! – это прозвучало на редкость хвастливо.
Агнесс часто заморгала, стараясь сдержать слезы. Она любила старушку, и ее исчезновение стало для нее вторым в жизни после своего похищения большим горем.
От неверного света маленькой свечи по стенам плясали страшные тени. Стараясь отвлечься, Агнесс спросила:
– Кто ты? Мне твое лицо кажется знакомым, но не могу вспомнить, где я тебя видела.
– Ты меня видела много раз. Я Феррун. Мы с тобой частенько встречались в коридорах возле воздуховодов. Но ты не обращала на меня внимания. Может, думала, что я из графской челяди.
– Феррун? Трубочист? Какое странное имя! – Агнесс приподнялась на локте и вгляделась в полутьму. Возле Ферруна плясали какие-то неясные блики.
Он недовольно повернулся к ней. Книга интересовала его куда больше.
– Меня так назвал граф. Я живу здесь очень давно. Наверное, всю свою жизнь.
Закрыв глаза, Агнесс попыталась вспомнить, когда она его видела. Но воспоминания ускользали, слабость не давала сосредоточиться. Не желая признаваться в этом, она воскликнула:
– А, вот почему мне показалось знакомым твое лицо! Но почему ты никогда не выходил к нам?
Феррун скорчил презрительную гримасу.
– Чтоб не встречаться с графом. Я сказал графу, что он дурак, и он пообещал скормить меня крысам. Я решил ему на глаза не показываться. В то время я был еще слишком слаб, со мной любой мог справиться.
– Но как ты жил? – Агнесс ужаснулась, представив маленького мальчика одного в этом ужасном замке, где хозяйничали крысы.
– Лучше, чем ты. Надо мной никто не издевался.
Агнесс покраснела от пронзившей ее догадки.
– Ты что, видел меня с графом? – мысль о том, что Феррун видел, как ее насиловал граф, была непереносима.
– Видел. Почему ты его не убила? Взяла бы нож и пырнула, только и делов.
Она медленно выдохнула, стараясь успокоиться. Ей было так стыдно, что даже язык во рту не шевелился.
Феррун наморщил лоб и заявил:
– Впрочем, я знаю, почему. Ты поклялась ему служить. Он всех новеньких заставлял повторять одно и то же: «Я клянусь во всем быть покорным своему господину...». И махал перед ними своим кольцом. Это что, было заклятье?