Прикосновение к оголенной пояснице обожгло неожиданно, заставив предпринять инстинктивную попытку отстраниться. Возникло желание сродни тому, что возникает от присутствия незнакомого человека, пытающегося нарушить область личного пространства. Когда же мне не дали уклониться, развернув к себе и позволив целое мгновение вечности любоваться переливающейся яркой аурой, я перестала сопротивляться, понимая, что теперь спрятаться не выйдет. Мужская рука взяла ладонь в плен, и над ухом раздался голос с еле уловимыми хриплыми нотками:
– Потанцуете со мной, Валь? – и, отклонившись от почти прижавшего меня к себе дракона, я не смогла сопротивляться зрелищу реагирующей на малейшее мое движение ауры.
– Конечно, милорд Златоглазый. С удовольствием.
– Вам понравились песни наших народов? – спустя некоторое время нарушил неловкое молчание дракон, и я снова вздрогнула от неожиданности, потому что сейчас очень хотелось отгородиться от него. Но раз уж понадобилась Златоглазому светская беседа…
– Да, – тихо отозвалась я. – Они наполнены глубоким смыслом. Почти как героические сказания нашей Земли.
– Вы тоже что–то такое Нойдену предложили? – сначала растерялась от звука незнакомого имени, а потом вспомнила, что привыкла называть парня Одуванчиком, потому и не признала сначала. Смутившись оттого, что сама выбрала далеко не патриотическую вещь, подумала, однако, что терять мне нечего, а потому спокойно ответила:
– Нет, милорд Златоглазый. Понимаете, в нашем мире в данный момент нет господства темы бесстрашия и отваги в музыке. Каждый, кто ее сочиняет, обычно пытается выразить через мелодию то, что творится у него на душе.
– Интересный подход, – аура Златоглазого вспыхнула на мгновение ярче, а может, мне это просто показалось. Во всяком случае, продолжил мужчина голосом, не выражающим напряжения. – А ваша – о чем?
– Ну… – задумалась я, одновременно осознавая, как Делина с Одуванчиком начинают припев во второй раз, и попыталась передать хотя бы приблизительный перевод. – О том, чтобы небо привело странника домой. И о том, что дома его будут ждать, несмотря… – а дальше из горла вырвалось только непроизвольное шипение, после чего я вскинула глаза на дракона.
– Надо же, – задумчиво протянул он. – Почти как в моем сне.
– Ч–что? – как можно спокойнее попыталась произнести я, но меня начало выдавать волнение. Волнение от ощущения его пальцев, медленно путешествующих по позвоночнику от поясницы к лопаткам. Что он сделал? Как догадался? Запрещенный прием! Нечестно! Благодаря небо за то, что светильники выключены, я закусила губу и склонила голову. Надо успокоиться. И ни за что не признаваться. Никогда.