Мой день в качестве стажера начинался с того, что я везла внуков капитана Балбери в садик и сдавала орущую ватагу воспитательнице. После делала крюк по городу, чтобы купить в кондитерской “Сладкая нега” свежих булочек для лейтенанта Пэрри, и неслась на всех парах в участок, чтобы не пропустить ежедневный сбор всех патрульных и следователей. Если по пути были пробки, сбор начинался с публичного унижения опоздавшей стажерки, если нет - я тихонько пробиралась в уголок комнаты, за спины ребят, и слушала сводки.
Затем другие стажеры ехали на полигон тренироваться, а я битых два часа сидела в кабинете и принимала заявления от впавших в маразм старушек с забавными шляпками из фольги, которые якобы экранировали тех от ментальной прослушки.
Обед проходил в атмосфере одиночества - если не считать сальных шуточек Дерека, остальные стажеры со мной не общались. Патрульные считали нас пустым местом и только следователи иногда вспоминали обо мне.
- Эй, детка! Метнись-ка для меня за кофе, а то аппарат в кафетерии варит жижу…
- Малышка! Вот отчеты прошлой смены, заполните стандартную форму и отнесите в архив.
- Сбегай в лабораторию и принеси результаты экспертизы по моему делу. И поживее, дорогуша, преступники не станут ждать пока ты доползешь туда и обратно…
Всего раз я решила взбунтоваться, хлопнула дверью перед лицом очередной бабульки с прогрессирующим маразмом, поехала с другими стажерами на полигон. Взяла в руки тренировочное оружие, встала в ряд с остальными, благо в шлеме и защитных очках меня никто не признал и высадила всю обойму точнехонько в “яблочко”, представляя в красном круге лицо лейтенанта Пэрри.
Когда я обернулась, узкие щелочки-глаза старшего инструктора в кои-то веки распахнулись. Такого от “детки”, “малышки” и “дорогуши” никто не ожидал.
После этого меня отстранили на трое суток “за своевольное появление на полигоне” и сделали пометку в личном деле. Я приуныла - три подобных прокола, и можешь говорить ”прощай” работе в участке и решила держаться в тени.
И вот, через четыре месяца подобной стажировки, когда я возненавидела старушек, бюрократию, форму, весь мир в целом и решила чуток всплакнуть, лейтенант Пэрри и застукал меня в закутке под лестницей.
Оценив сопли, слезы и глубоко несчастный вид, притулившегося под лестницей стажера, лейтенант Пэрри скомандовал: “Поднимайся!” и повел меня наверх.