Прежде, чем я сумела взять себя в руки и завершить ритуал, пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Только после этого, жёстко глядя в лицо нахалу с глазами конченого отморозка, я смогла ровно произнести:
— Я, Ксения Миронова, фьюри, носитель Древнего Знания о сотворении мира, прошу твоей пожизненной защиты.
— О…
На этот раз расширившихся зрачков не было. Лишь короткое недоумение, затем тщательная оценка меня, а после быстрый кивок.
— Договор заключён.
И очень странная, даже немного пугающая ухмылка…
— Твою руку, детка.
Этого не должно было произойти, не имело права произойти! Но это произошло… Мою ладонь обожгло ледяное прикосновение, пальцы ощутили грубость кожи собеседника, его лицо стало ближе, а я…
А я потеряла сознание.
Преданный и забытый. Закованный в неснимаемые цепи и фактически погребённый заживо. Вне времени и пространства. Вне досягаемости спасителей, которых в принципе и не было. Но этого оказалось слишком мало для того, чтобы его убить. Да и не стремились они его убить, тогда бы пришлось отвечать по закону. А по закону они отвечать не собирались…
Месть. Он лелеял эту мечту день за днём, год за годом, столетие за столетием… И всё ждал, когда случится хоть что-нибудь. Но, кажется, они просто про него забыли. Все. Забыли.
Вот только он не забыл. И не простил.
Он не сразу понял, когда что-то начало меняться. Что? Как? Почему?
Кто?!
А затем он увидел её.
Девчонка…
Немыслимо!
Призыв? Его? Как она вообще сумела прорваться в это место?
Хотя… Не всё ли равно? Это шанс! Тот самый шанс, который он ждал тысячелетиями!
Защита? Что ж, с этим он справится. В свободное время.
Но вот договор заключён, и пора проявить капельку инициативы, иначе он так и останется в этих оковах до конца времён.
— Твою руку, детка.
Испугалась… Поздно, девочка. Он уже на свободе!
На этот раз я очнулась на кровати. За окном мягко светило вечернее солнце, а с кухни доносились тошнотворные запахи подгорелого мяса. Осознание, что в моей квартире посторонний, пришло слишком резко и первые минуты я просто лежала, замерев и прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседнего помещения. Кажется, он ел. Судя по тону — ругался, хотя язык я не понимала.
Сначала не понимала. Однако, чем дольше прислушивалась, тем понятнее становились сначала отдельные слова, а затем и предложения целиком, словно я обучалась незнакомой речи прямо на ходу. А он грубиян…