Юный р'энд быстро рассказал о происходящем. В это время он пристально разглядывал каждого приближенного главаря банды. Но на лицах у всех застыло недоумение. И только у одного досада. Самое паршивое оказалось в другом, именно это был уже оглашенный официальный приемник Крыга. И рассказать о своих мыслях Атилар не мог. Но сам главарь слишком хороший физиономист, он быстро все смекнул.
— Держи, полукровка, заработал. А сейчас тебе надо исчезнуть ненадолго. Думаю, у нас в ближайшее время будет облава. И я бы не хотел, чтобы тебя нашли, потому что тогда пострадаем все мы.
Взгляд главаря уперся в своего приемника. Что должно было случиться дальше, Атилар не стал смотреть. Подхватив кошель с золотом, он выскочил на воздух и побежал, куда глаза глядят. Пару раз пришлось даже взбираться на крышу, потому что до него донесся звон орудия стражи, которая и правда направлялась в квартал нижних вод. Так называли место, где жили все "отбросы общества".
— Куда же мне бежать? Моя внешность и правда слишком приметна, — затаившись на крыше, произнес р'энд. И тут ему в голову пришла мысль, подкинувшая его так, что он едва с крыши не свалился. — А ведь точно! И как я не подумал? Спрятаться можно только в одном месте: академия Черного Золга. Там меня определенно искать не станут, а если вдруг и надумают, то меня никто не выдаст.
Обрадованный, Атилар направил свои стопы к широко распахнутым воротам, в которые три дня мог входить любой, а остаться подольше только достойный.
***
Экзамены прошли мимо меня. Как оказалась в академии Черного Золга помнила смутно. Куча народа, все толкаются, галдят, кто-то радуется, кто-то рыдает. А мне было все равно. Я стала абсолютно безучастной ко всему. Из меня словно разом вытащили все эмоции. Перед глазами еще долгое время стояли счастливые лица сестры и любимого. А потом и они исчезли. Я с головой погрузилась в учебу.
Соседкой по комнате оказалась такая же нелюдимая найла. Меня все устраивало. Она не лезла ко мне, я не трогала ее. С одногруппниками поддерживала нейтралитет. Дружбу ни с кем заводить не хотелось. Одной в своем коконе пустоты было намного проще: никто не лез в душу, не сочувствовал, не рассыпался в фальшивых любезностях.
В своем коконе я продержалась целых два года. Стала лучшей ученицей на факультете. В те моменты, когда многие при виде трупов и их расчленения теряли сознание, я с готовностью подключалась к процессу, чем заслужила уважение магистра Отье. Даже на практику он брал меня чаще других и ставил в пример одногруппникам. Но мне было все равно. Я погружалась в учебу, чтобы забыть. И ведь получилось…