Тайли было десять, когда её забрали, но она была умным ребёнком и знала о том, что её ждёт. Знала. И решила этого не допустить. Любым способом. Лучше, конечно, таким, который позволит ей остаться в живых. Но в крайнем случае — она готова была умереть, ведь это в тысячу раз лучше, чем очищение и то, что последует за ним. Хотя это — последующее — жертвам уже безразлично… Им всё равно, что с ними делают, лишь бы не причиняли сильной боли. Но Тайли — не всё равно!
Она проверила свой тайник, устроенный под ложем: когда-то ей удалось украсть маленькую лопатку из тех инструментов, что использовали садовники. Садовник её лилии был достаточно небрежен для того, чтобы не уследить за лопаткой, хотя инструменты должны были тщательно запираться. Тайли заточила край лопатки. Если будет нужно — она покончит с собой. Но только в крайнем случае.
А пока есть хоть один шанс из тысячи, из миллиона, из миллиарда! — она будет бороться! Ради себя, ради отца, которого уже наверняка нет вживых, ведь его должны были отправить на каторгу за то, что он изуродовал дочь, а там долго не живут…
И всё равно — даже по ту сторону жизни он должен знать, что его дочь не сдастся! И эти силы дал ей он. Он боролся за неё до конца, ведь изуродовать её ему было в тысячу раз больнее, чем себя. И она будет бороться до конца. Ради него. Ради себя. Ради…лилий.