Какая-то тетка со злющими глазами начала вносить смуту:
– Развелось всяких, могла бы и постоять – не умерла, чай не на сносях.
Ее поддержал толстый мужик с потной лысиной:
– Молодежь совсем обнаглела! Почем знать, вдруг ты все врешь? Не пущу, я тут полчаса стою, и ты постоишь.
Уже собиралась броситься на амбразуру, не сдаваться же на полпути в столь щекотливом положении, но меня в очередной раз поразил Василий. Он мгновенно растратил всю свою неуверенность и обманчиво слащавый вид, отодвинул толстяка. Где только силы нашел? Холодно произнес:
– Вы еще помните, что родились воином и защитником? Не пристало опускаться до подобной низости. Моей жене может стать плохо в любой момент, а вы чините препятствия из никому не понятных низменных чувств. Совестно! – И добавил вроде бы тихо, но вся очередь расслышала: – Услышу еще хоть один неуместный комментарий в сторону супруги и уверяю, тебе будет глубоко безразлично, какую позицию в очереди ты занимал.
Как ни странно, это подействовало. Желающих оспорить справедливость больше не нашлось, и мы благополучно покинули бермудский магазин.
– Чувствую себя совершенно обессиленным, – пожаловался Василий, – будто меня вампир покусал. Ничего уже не хочу.
– Да-а-а, – поддержала я, – хорошо понимаю твое состояние, сама такая же. Кстати, энергетический вампиризм, еще никто не отменял.
Мы дружно захихикали, сбрасывая усталость и нервное напряжение. На выходе из торгового центра, Вася тихонечко поинтересовался:
– Ник, понимаю, это не мое дело, но все же. Ты, и правда, того?
– Кого? – удивленно переспросила я.
– В положении?
Рассмеялась:
– Ты сплюнь, давай. Мы вообще-то намедни пили вместе, окстись!
Он облегченно выдохнул.
– Мало ли, вы – человечки непредсказуемые.
По пути к машине я осмысливала его реакцию.
– Послушай, а тебе до моего положения дело есть? Вот не пофиг? И я не поняла, чем ты мужика запугал?
Василий высокомерно вздернул подбородок.
– Сила иной раз чувствуется и без оружия, достаточно нести ее в себе. Человек был слаб и физически, и душевно. Что касается тебя, женщина, конечно мне есть дело! Мне с тобой жить под одной крышей. Ты и так не подарок, а с приплодом вообще несносная станешь.
От подобной вопиющей наглости я аж задохнулась, подыскивая, чем бы запустить в хама. Пригрела, называется, змею у себя на груди.