Вот только после тех двадцати, вскользь обещанных километров, безумной скачки среди деревьев, я был похож не на грозного зверя, а на ободранного кота… каковым и являлся, учитывая все те сучки и ветки, кои и отметили меня, по всему протяжению марафона.
И, соврал-таки, гаденыш…
. . . И пошло веселье… Стрелял он отменно - мне и в жизнь бы не уложить половину из ничего не понимающих бойцов Чужих, с той скоростью и точностью, как это делал мой новоявленный Робин Гуд. Учитывая, что калибр этой оглобли превышал все разумные пределы - любое попадание превращало мишень в кусок окровавленного мяса… И, к моему вящему удивлению - почти без звука. Ну, гукало малость - но не настолько, что б уши закрывать. Зато последствия - одно сплошное удовольствие!
. . . А мешок? Где мой мешок? Где все вкусности, что я, облизываясь и предвкушая, так старательно увязала и забросила за спину? Твою же…
Чуть не плача… а может, что и плача – будучи настолько мокрой, что слез можно не стыдиться! – уставилась на небо. Все, капец. На этот раз, удача повернулась таким местом, что впору смеяться диким ржанием. Выжить, когда вокруг грохочут пулеметы в засаде, уцелеть в логове бандитов, не превратится в зомби, с голодными глазами, обыграть самого Кузнеца-Князя, победить в схватке с Арсеном, даже скрыться от людоедов! И все – ради того, чтобы бездарно сдохнуть посередине неведомого поля, где от от пронесшегося потока все превратилось в мешанину водорослей, песка, досок, веток и грязи…
Меня что, никак нельзя было прикончить по-другому?
. . . «Вот и все… Ты так мечтал вернуться к людям, Рыс. Так хотел, если не стать человеком, то, хоть жить вместе с теми, кого считаешь родней себе… Родней, куда большей, чем тот, от кого ты получил эту внешность. Но, не учел одного… что сами люди так не считают – а, совсем даже, наоборот. А значит – ты Зверь, Рыс. Ты – Зверь!»