Русалка из последних сил пыталась удержать бедра на месте, но они сами приподнялись, чтобы морскому черту было удобнее, сами подались вперед, насаживаясь на его пальцы, ловя нажатия, поглаживания и проникновения, становящиеся все более резкими и глубокими. Моля о продолжении.
- Да, вот так малёк. Сделай нам обоим хорошо… - глухо простонал Эрик и, наклонившись, слегка прикусил кожу у неё на шее.
Ощущения многократно усилились, предметы вокруг расплывались, но цвета стали предельно яркими, словно кто-то подкрутил настройки изображения, как на водоскрине. Шум снаружи не доносился совсем, зато уши наполняло их тяжелое учащенное дыхание. Лоно горело и изнывало от жажды почувствовать в себе нечто большее, чем пальцы. Нечто горячее, пульсирующее, вламывающееся, являющееся частью того, кто сводил с ума её тело, оставляя лишь сгорающую от неистового желания оболочку.
Лили прежде и подумать не могла, что станет так терять голову от чувственного удовольствия. Что в подобные моменты разум напрочь отключается, и остается только тело, которому плевать, что она там думает об Эрике Дэвлине и до каких пределов он превратил её жизнь в ад. Оно лишь требует своей порции наслаждения и лучше Лили знает, от кого получит максимальное - самое острое, самое сладкое, самое запретное.
Эрик лизнул, а потом подул на то место, которое только что прикусил. Кожа мгновенно покрылась мурашками, а и без того затвердевшие соски превратились в невыносимо чувствительные горошины, для которых трение о лиф превращалось в пытку. Эрик же, распаляя её агонию, начал покрывать шею Лили медленными чувственными поцелуями, спускаясь к ключицам и не прекращая терзать лоно. Пальцы уже скользили по обильной смазке, а бугорок у неё между ног горел и дрожал от напряжения, от нарастающего ощущения близкой развязки.
Русалка и сама не заметила, как её блузка оказалась наполовину расстегнута. Эрик вобрал в рот одну из нежных маковок, прямо через материю лифа, и Лили хлестнула между ног умопомрачительная горячая волна. Девушка тихо вскрикнула, выгнувшись и неосознанно прижавшись к морскому черту теснее, за что была немедленно вознаграждена: к указательному пальцу внутри неё прибавился средний, а их движения стали требовательней. Лили учащенно задышала от слегка болезненного – все-таки совсем недавно она была девственницей, и узкий вход не был готов к таким грубым ласкам, - но вместе с тем бесконечно сладкого вторжения.