- Ну, на, - один из людей отдал другому что-то.
А этот подошёл поближе к помосту и спросил:
- Почём?
- Триста двадцать.
- За двести возьму.
Фора посмотрела на покупателя и вдруг почувствовала, как сердце медленно стекает в живот. Ну, вот. Допрыгалась! Да сколько ж можно-то? Ведь просто мух ловила, и тут — на тебе! Её же купят! Она же слышала, как этот, лысый, говорил «двести!»
Но тот почему-то упёрся и не желал продавать пушистую рабыню за цену, которую совсем недавно сам же и сказал. Они яростно торговались, лысый опустил цену до двухсот пятидесяти, в конце концов этот не выдержал, плюнул и пошёл.
- Эй! Ладно, двести — и она твоя!
- Да я подумал, нахер она мне нужна?
- Тоже верно, - с неприкрытой горечью отозвался лысый.
- Я возьму за двести.
Фора повернула голову. Старик с седой бородой смотрел на неё столь чистыми глазами, что не верилось, что этот может причинить какой-то вред любому из окружающих существ. - Вот, бери и отвязывай.
На этот раз лысый ничего не стал возражать. Он забрал немаленький мешочек, заглянул внутрь, кивнул и снял с Форы пояс, а со столба — конец ошейной цепи.
- Это твой новый хозяин, - напутствовал он. - Он волен сделать с тобой всё, что пожелает. А дальше всё зависит от тебя, и только от тебя. Помни, что я тебе говорил.
И с этими словами он вручил старику цепь. Но старец не стал сам брать свою покупку, а кивнул стоящему рядом молодому (и очень сильному!) парню.
Фора вздохнула. Да и куда бы она сбежала посреди города людей? Но всё равно шанса было жаль.