«Господи, да мне уже памятник за терпение можно ставить» – подумала она, ставя турку на огонь.
- Что это? – неожиданно спросил Алан, ткнув пальцем на чашку.
Причем, он так посмотрел на этот предмет посуды, что Ева опасливо забрала ту со стола и переставила подальше от него. Треснувшая, с отколотой ручкой и краем ободка, это чашка и так уже натерпелась.
- Это моя чашка, а что?
- Ты издеваешься?
- Пфф, делать мне больше нечего. А что тебе от нее нужно?
- Эта та, которую я тебе подарил?.. Даже не помню когда.
- Три года назад на восьмое марта.
Алан уставился в ее глаза, кажется, обомлев от такой точности. А потом шагнул к ней.
- Ну-ка, дай ее сюда.
«Ну вот, сначала сигареты, теперь и до чашки добрался», - подумала Ева, пряча ту за спину.
- Может, хватит тут хозяйничать? Я из-за тебя в собственном доме уже опасаюсь за вещи.
- Дай сюда, я сказал, - потребовал Алан, начиная снова отчего-то злиться.
Ева фыркнула и поставила чашку на столешницу, понимая, что дальнейшее упорство себя не оправдает. Но она даже и не подумала о том, что Алан с ней сделает в следующую минуту. А он... Он просто взял чашку и выкинул ее в мусорное ведро! Ева ахнула, едва не теряя дар речи.
- Ты что делаешь?!
Она дернулась за чашкой, но Алан перехватил ее за руку, не дав подойти:
- Успокойся, я тебе подарю другую.
- Я не хочу другую, я хочу э.. - успела она выкрикнуть, пока Алан не накрыл ее рот ладонью.
- Тише ты, мать разбудишь.
Но еще пуще обидевшись, Ева приоткрыла рот и сдавила зубами кожу его ладони.
- Ай, черт, Ева! - шепотом проорал он. - Больно же.
А что Ева? Она разжала зубы и протяжно лизнула свой укус языком. От этого жеста Алан вздрогнул и отдернул руку, будто бы ее язык был раскален добела. Его брови сошлись ближе друг к другу. А Ева продолжала смотреть на него с гордо приподнятым подбородком, думая про себя: «Ну, что ты мне на это скажешь?» Но Алан промолчал. Он ответил ей другим. Он подошел к мусорному ведру, достал оттуда чашку и (кто бы мог подумать!) выкинул ее в окно! А потом просто сел на свое место, удовлетворенный, но все еще такой же суровый.
Ева посмотрела в окно, ощутив, как от обиды на глаза наворачиваются слезы. Подумаешь, какая-то чашка. А все равно стало обидно, что он с ней так поступил, пусть даже ее уже давно пора было выкинуть. Даже мать не раз порывалась это сделать. Может глупо, но эта разбирая вещь была ей дорога только потому, что являлась его подарком.