– Не чавкаешь? – спрашиваю. Нелли издаёт какой-то сдавленный звук, Аши испуганно качает головой:
– Нет, что вы, хозяин!
– И не храпишь? – интересуюсь уже из общего любопытства.
– А мы там спать будем? – кажется, ещё сильнее пугается.
– Храпишь, стало быть! – изобличаю.
– Не знаю, господин, никто не жаловался... вроде.
– А кто мог жаловаться?! – возмущаюсь, где-то снова звенит люстра.
– Соседки, – несмело предполагает.
– Жаловались? – уточняю у Нелли.
– Хватит глупости пороть, заходите уже! – даёт та строгую отповедь.
Пожимаю плечами. Распахиваю дверь и застываю. На столе ворох тонкой светлой ткани с лунным отливом. Во рту пересыхает.
– Господин? Что-нибудь не так? Вы же сами сказали, лучшее...
– Всё нормально, – выдавливаю. Не думал, что на платье пойдут мамины запасы. А впрочем, я вообще об этом не думал – из чего там шить станут. Леший бы всех побрал. – Ну, показывай.
Аши в окружении помощниц входит за ширму вместе с ворохом и вскоре появляется в смётанном платье. Ткань струится, выгодно подчёркивая объёмы, и это ведь ещё даже не полработы. Ни выреза, ни отделки.
– До чего хороша, украдут красавицу, – приговаривает старшая портниха, но тут же осекается под моим хмурым взглядом. И правда, отдавать такую красоту какому-нибудь нахальному Владыке – это же преступление! И что мне взбрендило её замуж выдавать?! Моя служанка, пусть только попробует отказать, другие Владыки без зазору пользуются своими владениями, и мысли лишней не имеют!
– Господин, вы меня пугаете... – шепчет Аши. А ведь я только смотрю, ничего даже делать не начал!