А сейчас я отходила от окошка с кассой и понимала: день потерян. Главное — не показать упадка духа перед заказчиком. Но там будут начальники, они помогут прийти в себя. Добраться бы до работы.
Широкая лестница, уходящая под землю, казалась дорогой в никуда. Старинная лепнина на стенах станции— страшными чудовищами, готовыми броситься на меня в любой момент. Ну а свет от приближающегося поезда и вовсе был предвестником наступающего конца света. В общем, когда я в плотном человеческом потоке отправилась к открывшейся двери вагона, настроение было испорчено. А мне ведь еще ехать полчаса. Столько станций — и все ради одной, но чрезвычайно важной встречи.
Впрочем, одно обстоятельство несколько скрасило мое ожидание: воспользовавшись галантностью случайного прохожего, придержавшего остальную толпу, я юркнула на место рядом с дверью. С благодарностью улыбнулась и получила в ответ вежливый кивок. Эх, что ни говори, а распущенные легкие кудри до пояса способны привлечь внимание, даже если сама ты одета в простые джинсы и пиджак поверх светлой майки. Да, своим внешним видом я беззастенчиво пользовалась.
Аккуратно уложив ноутбук на колени, я прикрыла глаза и постаралась отрешиться от всего. Двери бесшумно закрылись, и поезд уверенно двинулся к станции назначения.
Чтобы время пролетело незаметнее, я постаралась задремать. К сожалению, в шумном вагоне это было неосуществимо, зато глаза успели отдохнуть. Я пыталась максимально расслабиться, поэтому запах гари сначала проигнорировала. Затем к нему добавилось ощущение, что кожа сгорает на солнце. Я не выдержала и проворчала:
— Хоть бы вентиляцию толком включали…
— Пить меньше надо, милочка! — донесся в ответ на мои жалобы наставительный старческий голос.
Годы шли, а бабушки в метро все также продолжали создавать свой неповторимый колорит.
— Бабуль, я патологический трезвенник, — доброжелательно пояснила я, оборачиваясь к блюстительнице порядка. — Спиртное не переношу в принципе. Душно здесь и…
Договорить я не смогла. В ужасе прижала руку ко рту, когда, наконец, разглядела соседку по лавке.
На ней было платье в горошек и легкая кофта, а на голове — платок, с выбивашимися из-под него седыми волосами. Она выглядела как настоящий одуванчик. Однако, присмотревшись внимательнее, я вдруг заметила, что вместо глаз у нее черные провалы, из носа валит густой темный дым, а рот, стоило губам раскрыться, становится ужасной бездонной пропастью. Волос не было: лысый череп был обтянут пергаментной кожей, что только добавляло уродства ее и без того пугающему облику.