Из груди печальной блондинки вырвался тяжелый вздох, а с губ сидящего рядом слуги слетел осторожный вопрос:
— Что на этот раз случилось, госпожа? — Она молчала, и он предположил: — Опять лавочник неверно посчитал прибыль от продажи ваших снадобий? Или мыши сгрызли корневища, над которыми вы со своим эльфийским приятелем корпели последние три месяца?
Не будь в голосе Нира столько иронии, его собеседница среагировала бы иначе, но…
— Заткнись, умник! — рявкнула она, сверкнув глазами. — Меня послезавтра в рабство на двенадцать месяцев забирают, а ты… — Очередной предательский всхлип был запит большим глотком настойки.
— Это за что же? За примерное поведение благочестивой феи? — заботливо подлив в ее стакан еще немного напитка, поинтересовался слуга.
— «За вторжение на чужую территорию и проведение там колдовских работ», — нехотя процитировала Адель решение суда и снова прильнула к стакану.
Ей хотелось выговориться. Поплакаться в жилетку. Пожаловаться на несправедливость судьбы, на собственную наивность и вообще на всех и вся, вот только изливать душу перед старым гномом, доставшимся ей вместе с домом в качестве дворецкого, или перед двумя крылатыми псами, игравшими на лужайке, было как-то… не совсем то. Другое дело — поделиться проблемами с лучшим другом, но он по недремлющему закону подлости в отъезде и вернется только завтра. Так и вышло, что единственный более-менее подходящий собеседник, способный оценить весь масштаб ее горя, — слуга, нанятый месяц назад.
Человек-загадка с темным прошлым и долгом жизни*, который он обещал вернуть ей при случае. Она отказывалась — он настаивал, она плюнула на споры — он перестал поднимать щекотливую тему. Ему нужна была работа и тихий уголок, где можно отсидеться и поразмыслить о будущем, ей не помешали бы в хозяйстве крепкие мужские руки. На том они и сошлись. Нир остался служить у Адель, а она не распространялась особо о личности работника и его появлении на ее территории. Даже Эмилли-элю*, своему верному другу, с которым была знакома с первых дней учебы в Академии, девушка не открыла эту тайну. Во-первых, договор обязывал, а во-вторых, красавец эльф терпеть не мог Нира, остро чуя его темную сущность. Подливать масла в огонь их и без того натянутых отношений Ада не желала. Слуга ее полностью устраивал (где сейчас найдешь рабочую силу за такое скромное вознаграждение, еду и кров?), друг — тоже (светловолосый, высокий, из знатной семьи, а уж про таланты его и говорить нечего: эльф он и есть эльф, безупречен во всем! Ну, то есть во многом). Зачем ему знать о той кошмарной ночи, когда Адель впервые увидела Нира? Копать начнет, допрашивать, информацию собирать — и останется в результате цветочная фея без хорошего слуги, а ей его помощь ой как нужна. Особенно сейчас.