Шеф же, не повышая голоса, медленно, подчеркивая каждое слово, ледяным голосом, которым можно было заморозить, произнес:
— Будьте добры стучать в мой кабинет – это раз, я не пью кофе – это два, для вас я – Арсений Петрович – это три. И завтра будьте добры одеться приличнее, если, конечно, хотите продолжить здесь работать. – И он отвернулся от нее, давая понять, что все сказал. Надежда никак не могла прийти в себя от шока и продолжала растеряно стоять на месте.
Шеф раздраженно передернул плечами:
— У Вас что-то еще? Если нет, то выйдите, – и Надя пулей выскочила за дверь. Я поднялась и хотела последовать ее примеру. На меня вопросительно глянули. Я торопливо замахала головой, горло пересохло. Слова не шли из горла. Все же, ну, очень суров, хочется побыстрее приступить к выполнению задания, чтобы не остаться на работе до утра.
— Так что, Ильева? Я жду отчет? — он вопросительно приподнял бровь. А я поняла ,что так и не ответила. От меня ждут положительного ответа. Я быстро замахала головой. А какой еще у меня мог быть ответ.
— Конечно, Арсений Петрович, — на всякий случай я озвучила свой ответ дрожащим голосом, уже мысленно приступая к выполнению задания.
Он удовлетворенно кивнул, и мне показалось, что у него на губах наметилась улыбка. Но, наверное, показалось. Так как через мгновение его лицо было таким же непроницаемо мрачным и суровым.
Я выскочила, как и Надя, облегченно выдохнув, оказавшись по ту сторону от двери. Надя сидела, поджав губы.
— Все же не нравится мне наш новый шеф, – прошептала мне как бы по секрету она. – То ли Борис Сергеевич, такой вежливый и внимательный всегда. А этот грубиян… «Оденьтесь поприличнее…» — передразнила она Арсения. – Вот ведь….
Не успела она договорить, как шеф собственной персоной появился около двери. Надежда резко выпрямилась, собралась и сделала умное сосредоточенное лицо, усиленно что-то разглядывающее в собственном компьютере.
— Ты все еще здесь, Ильева?
Я испуганно развернулась и бросилась прочь. Если эта Надя не понимает, что нас ожидают очень серьезные перемены, то я уже все по полной осознала и прониклась. И из-за некоторых, лишенных чувства собственного самосохранения, страдать не хочу.
Все же, страх перед реальным шефом пересилил ужас от ночных кошмаров. Ночь прошла, и сны развеялись, все забылось. А шеф тут и ждет результат – и это пострашнее будет, и не так-то просто забыть, тем более, что внутри зародилось невольное уважение к нему. С этими мыслями уже более уверенная я пошла к себе и приступила к работе.