- Т-твою… м-мать… - донеслось до меня сдавленное ругательство, и я, прикрыв глаза и умирая от неудовлетворённого желания, подчинилась направляющей руке.
Игры закончились. Охотник трахал мой рот сильно, жёстко, мощно врываясь и насаживая на своё орудие до спазмов. Я глухо всхлипывала, беспомощно царапая шкуру, мои бёдра широко раскрылись и прижались к мягкому меху, покачиваясь в такт движениям члена. Ворсинки дразнили чувствительное местечко, задевая нежные складочки, но эти невесомые прикосновения не приносили облегчения. Они лишь усиливали болезненное возбуждение, заставляя набухший бугорок стрелять острыми иголочками, и пружина внутри сжалась до предела, требуя освобождения.
Но удовольствие сегодня получала не я. Движения твёрдого ствола в моём рту стали быстрее, я задыхалась так же, как и Охотник, чувствуя, как его орган становится всё больше, растягивая и это моё место. Я дрожала, балансируя на самом краю, жаждала его освобождения чуть ли не больше, чем своего собственного. С силой втягивала, приближая кульминацию, скользила языком вдоль всей длины… Моё собственное возбуждение достигло пика, мешаясь с восторгом от того, что я ощущала эмоции Охотника. Моего хозяина. Его нараставшее удовольствие, прорывавшееся короткими стонами, когда он проникал в мой рот особенно глубоко. В один из таких выпадов его пальцы до боли сжали мои волосы, и я услышала низкий рык, а потом Охотник крепко прижал моё лицо к паху, удерживая и не давая отстраниться.
Пружина внутри сжалась до предела, между ног разлился жар, отдаваясь пульсированием в каждой клеточке, и мой хозяин с ещё одним глухим стоном излился в меня.