Морриган и Гуань-ди резко вскинули головы, посмотрев на Жу Шоу с обеспокоенностью и укоризной, тот изумленно посмотрел на Луга, пытаясь осознать, как тот мог догадаться об отравлении, о котором никто не знал, даже Морриган и Гуань-ди.
– Как?! – с трудом выдавил он из себя. – Как вы узнали?
– Привыкайте, – хмыкнула Морриган. – Этот поганец знает все и обо всех. Меня это иногда пугает.
– Так поэтому ты и ушла? – насмешливо выгнул бровь Луг.
– Боюсь, что тому причиной жизнь моего близкого друга, можно сказать, даже брата, и твое предательство, – равнодушно ответила богиня войны, откладывая вилку и прямо глядя ему в глаза. – А так да, наверное, из-за твоего всезнания. Не иначе.
– Ты снова обвиняешь меня в том, что я не делал. Как это банально.
– Я никогда не прекращу этого делать, – она улыбнулась, салютуя ему бокалом. – Обвинять тебя в твоих грехах.
Луг усмехнулся, словно ему это даже нравилось. Хотя он скорее привык к этому, и уже начал относиться по-философски.
– Я не сомневаюсь в этом, – кивнул бог света с самой теплой и открытой улыбкой. – Но позволь объяснить, что в той ситуации не было иного выхода ни у меня, ни у него, и я принял такое решение, хоть оно и было болезненным для тебя и меня. К тому же, это было и решение Аерна, которое он принял сам. Уважай хотя бы его.
– Свалить на того, кто не может оспорить твои слова – это самое действенное решение. Молодец, Луг.
– А я и не пытаюсь свалить, – Луг отложил нож в сторону и внимательно посмотрел на Морриган, пытаясь прочитать ее мысли. – Аерн сам предложил свою кандидатуру для того дела. Мне нужен был туата, желательно облеченный какой-то властью. Аерн прекрасно знал, что ему придется умереть страшной смертью, потому что мне надо было втереться в доверие к фоморам. Даже имя моего деда не могло открыть мне путь к нему. А нам очень была нужна победа.
– Почему я должна тебе верить? – Морриган тоже отложила нож и скрестила пальцы, бросив на Луга взгляд, пригвождающий к стулу.
– Может, потому что он оставил тебе это?
Луг взмахнул рукой, словно волшебник из сказок смертных, и одна из сидов поставила перед Морриган огромный серебряный поднос, на котором одиноко лежал небольшой клочок пергамента, испещренный мелким почерком. Она осторожно взяла его в руки, словно боясь обжечься словами, начертанными на нем. Держа листок за уголки кончиками пальцев, Морриган попыталась сложить слова в строки. Буквы расплывались перед глазами.