Это было незаконно, неприлично и вообще, у шефа уже больше месяца не было права так нагло меня обнимать… Вот только бороться с ним совершенно не хотелось. Я слишком часто видела эти глаза во сне – загадочные, манящие, яркие. Слишком явственно помнила, как эти руки бережно перебирают мои волосы. Настолько отчетливо слышала тихий шепот, что казалось, будто и сейчас я снова сплю. А мы больше не ругаемся, как раньше, а просто стоим рядом. Смотрим друг другу в глаза и прекрасно знаем, что слова уже не нужны.
Когда наши лица оказались так близко, что я ощутила на коже его дыхание, тишина в комнате стала оглушающей. На краткий миг мое сердце кольнуло страхом, глубоко внутри шевельнулся вялый протест, но внезапно де Фосс прикрыл нещадно горящие глаза, бережно прижал меня к груди, согревая теплом собственного тела, и невольный испуг так же быстро прошел. После чего я окончательно потеряла нити реальности и потом уже только ждала… с трепетом ждала того мига, когда наши губы, наконец, соприкоснутся.
Внезапно в кабинете раздался оглушительный хруст. Настолько громкий, что я вздрогнула и, очнувшись от наваждения, беспокойно зашарила глазами по сторонам.
– Продолжайте, продолжайте, – смачно прочавкала Бумба, шаря хрюкальцем в хрустальной вазочке и торопливо пожирая печенье. – Я на вас совсем не смотрю.