На десерт был осмотр вещей новенькой. Под злорадным взглядом Сюзанны мира Августа беспардонно перебирала чужое нижнее бельё и грозилась выкинуть то перламутровые гребни, то атласные ленточки, то любовный романчик в обложке с розами. Негодяйка, как она посмела покуситься на святое! Естественно, такого Флёр стерпеть не смогла и, вырвав у злой управляющей из рук ночнушку с кружевами, высказала свои претензии. Мама будет ругаться за то, что бестолковая дочь упустила хорошо оплачиваемую работу, ну и пусть. Правда, Флёр об этом быстро пожалела. Мира Августа холодно сообщила, что вынуждена доложить о её неподобающем поведении миру Карлу, и он сам разберётся, как поступить с негодной служанкой, и вышла. Сюзанна – за ней. Флёр показала их спинам язык. Вот вам! Творческая личность творческой личности – друг. Ещё посмотрим, кто получит нагоняй. Однако вернувшаяся мира Августа добила остатки хорошего настроения Флёр: мир Карл передал через неё сожаление по поводу дерзкого поведения новой горничной и заодно предупреждение, что сразу после следующего проступка девушку уволят. Гадкий художник! Флёр была о нём лучшего мнения. Пусть тогда его драгоценные работы сгорят, утонут или их уронят в грязь, раз он тоже вредина.
Полный впечатлений день перетёк в вечер.
Звонок в дверь заставил Флёр забыть о своей кислой мине. В прихожей она спешно поправила причёску перед зеркалом и впустила гостя.
На пороге стоял порочно красивый мужчина, благодаря лихой улыбке и кожаной куртке с заклёпками похожий на искателя приключений. Он снял шляпу, продемонстрировав коротко стриженую шевелюру без единого седого волоска.
– Добрый вечер, мир, – Флёр сделала книксен, в глубине души надеясь, что не перепутала статус входящего, и тот в свою очередь не перепутал чёрный вход с парадной дверью. В любом случае, нет ничего плохого в том, чтобы вежливо обращаться к человеку, который старше тебя по возрасту.
Ей под ноги вдруг кинулось золотистое существо размером со среднюю собаку и приветливо курлыкнуло.
– Мой грифон порой бывает не слишком учтивым, – у незнакомца был потрясающий обволакивающий голос. – Шустрый, извинись перед девочкой.
Грифон по-собачьи изобразил поклон. Флёр едва не захлопала в ладоши.
– Ай, умница… Ой, прошу вас…
Она протянула руки к гостю, но тот бросил шляпу и большие кожаные перчатки на комод и без посторонней помощи снял куртку, оставшись в дорогом тёмно-коричневом костюме.