– Ну, это хороший план, – улыбнулась Катя, – А можно поинтересоваться блюдами, наличествующими в меню?
– У меня есть грибной суп, – сообщил Егор, разливая чай по чашкам, с такой торжественностью, будто сообщил, что у него тут полный сундук бриллиантов. – Еще должен быть говяжий стейк, который можно приготовить, картошка-фри в морозилке, всяческие овощи, кажется, рис и гречка... – он, похоже, всерьез собрался перечислить все содержимое холодильника и кухонных шкафов, с присущим ему основательным подходом, но Катя его прервала, остановившись на супе.
Хотя пока ей есть не хотелось, и вместо того, допив чай, она с интересом и любопытством отправилась осматривать квартиру Егора, которая выглядела очень холостяцкой, но притом довольно уютной.
Увидев, что Катя, вроде бы, не переживает насчет собственной безопасности в его квартире, Егор с полной самоотдачей и воодушевлением взялся принимать ее в гостях. Квартира у него, за исключением шикарного месторасположения, высоких потолков и приличного метража, была в меру скромная. Собственно, жилая комната в ней была всего одна: гостиная, она же спальня, она же кабинет. Во второй Егор, едва сюда переехал, сразу же оборудовал маленькую домашнюю студию. А третья обычно была заперта на ключ, и ее он не собирался пока демонстрировать Кате. Не в этот раз.
Зато студию показал с огромным удовольствием и гордостью, дал Кате потыкать в кнопки и подергать рычажки на пульте, показал, как подключается гитара к усилителю – и, разумеется, сыграл. Аж целых две песни, одну собственную и одну Клэптона. По ощущениям Егора, протяжные и красивые баллады этого английского парня с лицом советского инженера очень подходили для того, чтобы играть их прекрасным феям. Точнее, одной фее по имени Катя, потому что она была единственная в своем роде. Ему немедленно захотелось написать что-то в таком же духе самому, специально для нее, но Егор сдержал порыв вдохновения на время – и вместо этого повел ее изучать книжки в своей библиотеке.
Все, что он ей показывал и рассказывал, вызывало у Кати такие живые, непосредственные, яркие и естественные реакции, что Егор готов был показывать бесконечно, все, что у него есть, включая сломанную старую пишущую машинку, доставшуюся ему в наследство вместе с квартирой. Лишь бы она снова радовалась, любопытствовала, улыбалась и задавала кучу вопросов, вот так же вот светилась интересом и воодушевлением. А Егор любовался ей, бесконечно. Впрочем, Катей можно было любоваться и когда она ела суп. Еще и гордиться, что он с утра, изнывая в предвкушении встречи, затеялся его готовить. Обычно Егор предпочитал чего попроще, полуфабрикаты, в крайнем случае – салат нарубить или кусок мяса зажарить, а готовить для себя постоянно ему было лень. Но тут он сподвигся, и ничуть не жалел: комплимент от Кати его кулинарным навыкам стоил того, чтобы стоять у плиты часов восемь, не то что сорок минут с перерывами.