И пусть.
Когда Райна устанет – устанет совсем (а думала она об этом безо всяких эмоций), - то просто наберет нужный номер и попросит «погрузить ее в мечту».
В ту, в которой Аарон – на этот раз настоящий, живой и теплый, - будет до самого конца держать ее на руках. Где он в последний раз прошепчет ей свое нежное «люблю».
Не самая плохая смерть – безболезненная и красивая.
*****
- У меня есть знакомый юрист, - Дора, докурив, неторопливо потягивала чай из тонкой фарфоровой чашки и по-королевски аккуратно откусывала от кремового пирожного, - хороший юрист. Пусть он еще раз взглянет на твои бумаги.
- Нечего на них смотреть, - тихо рыкнули в ответ, - приговоры Комиссии обжалованию не подлежат.
- … вдруг ты чего упустила. Принеси мне копии.
- Зачем, Дора?
- Затем! – старуха неожиданно повысила голос. – Потому что два глаза хорошо, а четыре лучше. И мозг у него незаурядный – может, и отыщет лазейку.
- Лазейку? – Райне хотелось не смеяться, но по-вороньи каркать. И заодно и выть по-волчьи. – Лазейку в документах Комиссии может отыскать только юрист из самой Комиссии – разве ты не понимаешь?
- Я много чего не понимаю в этой жизни, Марго, но знаю одно: если есть шанс, нужно его использовать.
- И тем самым дать себе дополнительную надежду?
- А чего тебе терять? Ты и так вся побитая, как псина. Подумаешь, юрист одним глазом посмотрит – не сломаешься. Съешь лучше пирожное – с утра пекли.
- Не хочу.
Райна давно потеряла вкус к еде, как и ко многому другому, но Доре перечить не решилась. И вообще, попробуй с ней – высокомерной Марго Полански – заговорить в подобном тоне кто-то другой, давно превратился бы от одного только ледяного взгляда в соляной столп. Но старухе дозволялось и не такое.
- Съешь, съешь… совсем уже тощая, как палка.
Как Рейка.
Да, она помнила.
Пирожное действительно оказалось вкусным.
- Что собираешься сегодня делать?
- Поеду на море.
- Значит, как обычно.
На морской берег Райна ездила часто. Она и город этот на Четырнадцатом выбрала только из-за близости воды и соленого воздуха – он, как мог, лечил ее душу. Или то, что от нее осталось.
- Оденься потеплее, сегодня прохладно.
И чего они все к ней привязались? Кого – прости, Создатель, - заботят простуды?
- И не забудь принести мне бумаги, слышишь? – донеслось в спину, когда Райна собралась уходить.