- А ты не знал об этом, когда заключал пари?
Черт, он не знал, что она «знала». А она всегда «знала» - видела это по их глазам – алчным и лаковым при виде дороговизны ее квартиры.
- Ненормальная…
- Это я уже слышала.
- Дура конченая…
- Пошел отсюда.
- Я…
Теперь актер восстал не на шутку – проявил норов, распрямился, сжал кулаки. Взгляд карих глаз налился гневом, подбородок заострился, рот сделался маленьким и совсем не красивым.
«Надо было заставить его сбрить и бороду. Эту модную козло-бородку. Без нее ему было бы лучше».
- Я тебя…
Продолжение почти всегда выглядело одинаково: шаг в ее сторону, тянущиеся к ее горлу руки, налитые яростью глаза и появлявшийся, как по взмаху волшебной палочки в женской руке, из-под сиденья кресла пистолет – мелкая, но злобно-кусачая Беретта 337.
- Пшел отсюда, – повторила Марго лениво, не глядя на гостя. Она все еще смотрела на картины, размышляя, не продать ли их на следующем аукционе. Ствол в руке не дрожал – указывал, будто посаженный на клей, точно в лоб Струнта.
- Ты… ты за это заплатишь.
- Ни цента.
- Я сделаю так, что…
- Ничего не сделаешь. Пшел отсюда – процедила хозяйка пентхауса. – В третий раз повторять не буду.
И неудачник ловелас по имени Клинт – актер-недоучка «бритая-грудь-и-бритые-яйца», проработавший «пуфом» (фи, какая жалость!) всего-то пятьдесят минут, покинул квартиру голым.
Торопливо. Без нижнего белья. С изливавшимся изо рта, как грохочущий водопад, потоком отборных матерков.
Минус один соискатель материального благополучия.
Плюс один балл к удовлетворенности.
Интересно, кто поработает пуфом завтра?
Ей стоило бы быть настолько же жестокой с ними, каким Джокер когда-то был с ней, – мочиться им на голову, на грудь, заставлять вылизывать ступни, вылизывать немытую промежность, щипать за соски, – вот только беда – Марго не была и в половину настолько же жестокой, как тот субъект, с которым она когда-то познакомилась в чате.
В обычном чате на сайте знакомств.
Кто бы знал, что люди бывают… такими?
Он унижал ее день за днем, неделя за неделей, два месяца подряд – два месяца сущего ада из которого она не могла, а частично и не хотела вырываться. Потому что эта тварь будила в ней не только ненависть, но и – странно признаться - женщину.
Марго ненавидела себя каждый день той жизни. Ненавидела Джокера – проклинала день, когда вышла в чат, когда зачем-то указала свой телефон, когда по непонятной ей самой причине решила с пугающим незнакомцем встретиться. А ведь интуиция орала так, что охрипла и потеряла голос в первые же пять минут.