Счастью моему не было предела! И я сделала всё от меня зависящее, чтобы удержаться на этом месте. Трудилась допоздна, оставалась сверхурочно, не чуралась никакой тяжёлой работы, со временем прочно войдя в коллектив хорошо принявших меня людей.
Двенадцать лет пролетели незаметно, а я всё так же работала в крыле исцеления академического лазарета. Личная жизнь как-то не сложилась, замуж я так и не вышла. Любимое дело заменяло всё. А, может, просто с мужчинами не везло, не знаю. Романы были, конечно, но особых надежд я на них не возлагала. Всего лишь взаимно приятное времяпровождение: на большее не оставалось ни времени, ни сил.
Сначала потому, что, кроме работы в Академии, я периодически ходила на практику в городскую больницу для неимущих - набиралась опыта по безмагической диагностике и лечению. А потом просто пропало желание что-то менять в своей налаженной жизни.
Для обычных мужчин, в свои тридцать с хвостиком, я давно уже считалась перестарком, а маги меня совсем не привлекали. Может, оттого, что я до сих пор болезненно переживала собственную ущербность и невозможность управлять потоками? Кто знает…
Долгая жизнь, как другим одарённым, мне не грозила, а потому я философски приняла как данность то, что, похоже, так и останусь одна на склоне лет, не познав великого и прекрасного чувства любви.
И снова ошиблась.
А всему виной неожиданно ворвавшийся в мою жизнь адепт боевого факультета – Максимилиан Ройс.
Высокий, статный юноша с коротко стриженными тёмными волосами и голубыми глазами. Серьёзный, вдумчивый и… какой-то настоящий. Несмотря на свой возраст, он производил впечатление уже взрослого мужчины, хотя и подурачиться иногда тоже любил.
Являясь не слишком сильным магом, Максимилиан с успехом компенсировал это наличием таких черт характера, как талант, упорство и старательность, иногда граничащая с фанатизмом. Да и любви к экспериментам ему было не занимать. Наверное, именно поэтому он поначалу так часто попадал к нам в лазарет. Травмы были разной степени тяжести и порой по совершенно нелепым причинам. Пару раз даже казалось, что выжить адепту помогло только чудо.
Но каждый раз, вылечившись и покинув крыло Исцеления, он снова забывал об осторожности, отдаваясь процессу обучения со всей горячностью юношеского максимализма.