Кто-то мечтает об изнасиловании и не важно – его самого будут насиловать или кого-то другого. Кто-то мечтает увести мужа у сестры и задыхается по ночам от оргазма, представляя его и с остервенением пихая в своё тело лиловый фалломинатор. Кто-то мечтает трахнуть тринадцатилетнюю падчерицу и облизывается на неё, тайком подглядывая, как она переодевается. Кто-то мастурбирует на собственную сестру…
Ему казалось, нет, он был уверен, что большинство «грехов» в этом мире связаны с сексом, удовлетворением самых первобытных инстинктов и запретом это делать. И слово «грех» не просто так взято в кавычки, потому что такие тёмные желания совсем не обязаны быть преступлениями против морали – нужно лишь успеть вовремя признаться в них себе и принять их. В таком случае ты сумеешь стать счастливым, пусть даже общество осудит. А бог… А бог простит.
Кап.
Этот звук начинал понемногу раздражать, резать изнеженный тишиной слух, но ещё не настолько, что заставить хозяина тёмной кухни повернуть голову, оценить размеры лужи и наконец-то вытереть её.
Кап.
Может быть, будь сегодня любая другая ночь, другой день, парень бы и разозлился на назойливое капанье, раздражился. Но сегодняшняя ночь была особенной, вмещающей в себе очередное важное событие, праздничной. Но этот праздник было бесполезно искать среди красных дней календаря. Он был персональным и, можно сказать, тайным.
Кап.
Не смотря, молодой человек нашёл рукой бокал, обхватывая длинными пальцами его изящную ножку, и поднёс к губам. На дне осталось как раз полтора глотка – хватит, чтобы промочить горло и добавить ещё немного «алого огня» в кровь и искр праздника в глаза. Никто не отнимет у него этого момента – не отнимет потому, что рядом никого нет. Да, бывают такие мгновения, которые лучше ни с кем не делить, потому что люди могут не понять и всё испортить. Иногда людям нет места…
Кап.
Время приходит для всего. И для того, чтобы обратить внимание на источник назойливого звука, оно тоже пришло. Повернув голову, парень взглянул на лоснящуюся влагой лужу, миниатюрным океаном растёкшуюся по тёмному кафелю. В приглушенных цветах ночи этот «океан» казался не кроваво-рубиновым, которым являлся, а тёмно-бардовым, почти чёрным, жутким.
Кап.
Новая капля сорвалась с края стола и упала в «тёмный океан», выбивая из него брызги-бриллиантики. Такой бардовый, такой насыщенный…