Виталина. Моя боевая, маленькая малышка. Я дико скучал, и это чувство лишь подтверждало мою нынешнюю беспомощность. Сейчас я не мог быть с ней, был в состоянии только предаваться воспоминаниям: дням, минутам, секундам, которые проводил с Ви. Как она справлялась без меня в этом жестоком мире? Конечно, эта девчонка твердолобая, может постоять за себя, если придется, но знание этого факта не остужало пылкость моего беспокойства, которое ранило изнутри. Я лишь хотел всегда быть рядом, защищать ее, оберегать от монстров, спрятавшихся за человеческими лицами. Я бы сделал для нее все, о чем бы она ни попросила. Перевернул бы мир вверх дном, убил бы тех, кто когда-либо посмел хоть немного обидеть ее — лишь бы Ви улыбнулась. Я буду сражаться за свою жизнь на этом проклятом Острове, вытерплю любые пытки, чтобы вновь коснуться своей девочки, увидеть ее глаза и просто знать, что она в порядке.
Сплюнул, легонько пнув небольшую гальку мыском рваного ботинка.
Должно быть, я совсем свихнулся. Был настолько помешан на одной девушке, что в душе простил ее за совершенное предательство. Пора бы уже признать это.
Это на меня совсем не похоже.
Нет, черт возьми.
Я не прощал тех, кто однажды — и плевать на причину — повернулся ко мне спиной.
Не будь Ви той, кем она была, я бы прикончил ее. Не медля ни секунды. Заставил бы ее пройти через все кольца Ада, чтобы она прочувствовала то одиночество и боль, с которой я существовал последние месяца. Как захлебывался кровью в железных оковах, подвешенный на металлических цепях. А она была на воле. Все это сраное время. Жила и довольствовалась тем, что спасла своего брата.
Эта сука, лишившая надежды на новый, лучший мир не только меня, но и все наши колонии, чтобы позаботиться о своей семье.
Я был одержим любовью к ней.
Я неистово горел местью. Желание расплаты пустило крепкие корни в мою сущность, текло вместе с кровью по венам, слабым эхом звучало в тишине между ударами сердца, проникало в меня с глотками воздуха. Я впитывал все больше и больше ярости кожей, словно губка.
Я стал бомбой замедленного действия.
Кроуч, а теперь еще Ви были в списке тех, кого мой гнев не обойдет стороной, и уверенно держали первые позиции.
Я все больше рвался на свободу, чтобы вцепиться в ее горло, смотреть в некогда любимые глаза и задать единственный вопрос: «Зачем, сука? Зачем? Я ведь был готов умереть за тебя»…