Один из красавчиков в синем почему-то недоверчиво скривился, хотя, на мой взгляд, Алан рассказывал вполне убедительно. А вот тип в балахоне, похоже, поверил. Он подошел ко мне и медленно провел своим мерзким пальцем по животу, груди, шее. Я закрыла глаза, так как от омерзения уже не могла контролировать их выражение. Гадостный коричневый палец продолжил движение по моей щеке и залез в рот, открывая зубы. Я еле сдержала себя. А тип тем временем рассуждал:
— И откуда она здесь взялась?
Алан спросил:
— Может, дикарка?
— Да ну, ерунда. Ты ее кожу щупал? У дикарок она такой не бывает! Да еще и без пятен… И взгляд — я еще от дверей заметил. А ну, открой глаза!
Деваться было некуда и я повиновалась. Как я ни старалась, стеклянный взгляд у меня не получался, ведь мерзкий палец был у меня во рту.
— Вот, ты когда-нибудь видел такой взгляд у женщин? Я — нет. Давно уже не видел! Н-да… Внимательнее нужно быть, она у тебя уже третьи сутки, а ты ей все спицы в ногах разглядываешь! Кто там у нас сейчас первый?
— Ставр. Я сказал ему, что можно будет забирать через двенадцать дней, если считать после сегодняшнего.
— Так долго?
— Ну я же говорю — она только что родила. Буквально за неделю до того, как попала к нам — не моргнув глазом, солгал Алан.
— Да? А плод где?
— Я думаю — утонул в том же источнике, откуда ее достали.
— Ну ладно, тебе виднее. А двадцать дней после родов — не мало будет? Жаль терять такой экземпляр!
— Пятнадцать суток — это минимум. А потом будем проверять.
— Ну ладно, поверю тебе на слово. Ты меня пока не подводил…
— Осмелюсь спросить, Величайший, если она так долго будет здесь находиться — то может, я могу ее иногда отстегивать?
— Это еще зачем?
— Во избежание образования пролежней и потери мышечного тонуса.
— Протирай. Разминай. В общем, действуй по инструкции!
И они ушли. Алан со вздохом пробормотал:
— Вот уж старый маразматик! Так что лежать тебе, Таня, и дальше…
Чуть позже Алан сцеживал в небольшую бутылочку молоко для малыша и тут мы услышали возмущенный голос сверху:
— Ты что это делаешь?!
Ефим подошел бесшумно, как привык у себя в лесу. Алан вздрогнул и даже разлил часть молока. Он выразительно на меня посмотрел, и я вдруг физически ощутила — насколько он взвинчен и как уже близок к нервному срыву.
— Сцеживаю молоко.
— А зачем?