- Он, конечно, не красавец, но не надо так уж прям.
Рамир не изменился в лице и обеспокоенно спросил:
- Он не обижает тебя?
Шавна тихонько засмеялась: нет.
- Тогда… может позволишь остаться рядом с тобой на правах друга?
Сможешь ли ты держаться лишь этих прав? – вопрос так и застрял у Шавны в горле, стоило взглянуть Рамиру в глаза. Сможет. Что-то его переменило. Вот только к чему такая жертва? Он что думает, Шавна со временем оценит подобный бессмысленный жест?
Женщина прикрыла глаза: такое лучше не говорить вслух.
- Да. Пожалуй, друг – это можно. В конце концов, - будто напоминая себе, продолжила Шавна, - было время, когда мы и впрямь дружили: ты, я, Астароше и Бану.
- Он, поди, тоже все еще любит её.
- Аст? Трудно сказать, мы не касаемся таких тем.
- Уверен, - оскалился Рамир. – За Клинками Праматери, во всяком случае, наших поколений, известна привычка привязываться почему-то только к таким же, как мы сами, женщинам, и почему-то надолго.
- Скудоумие? – поиздевалась Шавна.
- Болезнь, - хмыкнул Рамир.
- Гор тоже все еще не остыл к Бансабире?
Рамир только махнул рукой, и стало очевидно, что он уже едва соображает и еле стоит на ногах.
- Ладно, потом поговорим, - решила Шавна и подхватила мужчину под плечо. – Пойдем, отведу тебя пока к Асту, поспишь у него. Утром подберем комнату.
- Ага, - расслабляясь, отозвался мужчина.
Какое-то время шли молча.
- Слушай, насчет дружбы, - протянул Рамир уже в боковом коридоре пирамиды, с усилием передвигая ноги.
- А?
- Когда я уходил, и вы провожали меня, мы…
- Угу, - Шавна перебила, кивнув: мгновенно сообразила, о чем речь. Рамир, тем не менее, продолжил:
- … мы дали слово съехаться здесь, по меньшей мере, еще хотя бы раз, живые и целые.
- С целыми у нас уже проблема.
- В каком смысле?
- Перед уходом Гор сломал Астароше ногу.
- Он не может ходить?
- Может.
- Тогда … все в порядке.
***
Бану встречали торжественно. Теперь было можно: не препятствовали траур, спешка, неясность военного положения. Длинные ряды «меднотелых», выстроенных в идеальные порядки, приветствовали полководца и госпожу глубоким коленным поклоном. За ними стройными рядами, как скошенные умелой рукой колосья пшеницы, падали ниц служащие замка, пивовары и кузнецы, ювелиры и пчеловоды, кухарки и повара, мастера над кораблями и осадными орудиями, зодчие, каменщики, плотники и оружейники. Музыканты били в барабаны и дудели в рожки, и сопровождавшие командиры, охранники и приветствующие родственники, улавливая тон, с восхождением Бансабиры на крыльцо тоже склонялись в почтении до земли.