— Нет, — усмехнулся хозяин. – Мы с Флорианой немного повздорили за завтраком, и, боюсь, за обедом она продолжила бы тот спор. Мне же хочется поесть в спокойной обстановке и за приятной беседой… Вы же не откажете мне в этом?
— В беседе? – переспросила Гвен, не спеша приближаться к столу, хоть маг уже отодвинул для неё стул. – О чём?
— Да хотя бы… о вашем романе.
— Он ведь вам не понравился.
— Безумно, — не спорил Торнбран. – Но вы же собираетесь продолжить литературную деятельность? Быть может, после моих замечаний сумеете превратить своё сочинение в нечто приличное.
Пренебрежение, звучавшее в этих словах, казалось Гвен хуже самых отчаянных ругательств.
— В моём сочинении и без ваших замечаний нет ничего неприличного, — ответила она резко. – Но, если я вас послушаю, боюсь, оно там появится.
— Неприличные сочинения? – глумливо протянул Торнбран. – Попадалась мне как-то брошюрка… Но у вас и с моими подсказками подобного не выйдет. Потому что подсказок мало. Нужно самой знать, о чём пишете. И именно в этом ваша главная проблема. Вы взялись писать о том, о чём не имеете ни малейшего представления.
— О чести и порядочности? – вспыхнула Гвен. Если кто и не имел о них представления, то это сам альд Торнбран.
— О приключениях, — невозмутимо поправил он. – Что вы знаете об этом? Об опасности? О сложности выбора? О решительных и порой дерзких поступках?
О, Гвен знала! Разве ей не пришлось выбирать между свободой и замужеством? Разве её приезд в Трелони – не решительный и дерзкий поступок?
Торнбран заметил, как она переменилась в лице, и насмешливо вздёрнул бровь:
— Неужели знаете? Поделитесь же своим геройским опытом, отважная пансионерка. Что за подвиг вы успели совершить? Явились на урок, не подготовив задания? Гуляли по холоду без шарфа?
— Вы…
— Сразились с живущей под кроватью мышью и одержали безоговорочную победу? – не унимался маг, с каждым словом подходя всё ближе и ближе.
Гвен же злилась всё сильнее и сильнее и, если бы он придумал ей ещё один «подвиг», не выдержала бы и сказала бы в ответ какую-нибудь гадость. Но Эмрис Торнбран, подойдя к ней вплотную, неожиданно умолк, обхватил ладонями её горящее лицо и поцеловал. Не грубо и властно, как в первый раз на вечере у Карлиона Линтона, нет. Поцелуй был мягким, нежным, будто просящим, и Гвен помимо собственной воли почти откликнулась на эту просьбу…