— Какая разница? — спросил он почти шёпотом.
— Если вы заявите, что отождествление представляет угрозу вашей жизни или психическому здоровью, может быть назначено повторное обследование.
— И что потом?
— Если повторное обследование не подтвердит ваше заявление, сеанс отождествления всё равно будет проведён. В противном случае вас передадут другому подразделению Штаба для допроса традиционными методами.
Слабая усмешка изогнула его губы. Он не верил в гуманизм военных властей Федерации. И думаю, был прав.
За спиной шептались техники. Слышал ли он?..
— К чему откладывать? — его голос окреп. — Я готов.
Он знал, что не выдержал бы отсрочки. Его внутреннее напряжение и так достигло предела. Имперцы смертельно боятся псионического воздействия. Вернее, они боятся его больше смерти.
Резкий, мертвенно-слепящий свет упирался в стены, отделанные под полированный хром. Меня научили не обращать на него внимания. Но для пленного этот свет, эти стены и скупая зловещая обстановка должны быть мучительны. Два голых металлитовых кресла посередине, почти одинаковых, только одно с откидным столиком, на котором для меня приготовлены сенсорные уловители, у стены — контрольный пульт для техников. Всё это должно ослабить его волю, сделать психику более податливой.
— Хорошо, — сказала я. — Техники, займите места, проверьте оборудование.
Они подчинились чуть менее расторопно, чем следовало. Тени ухмылок ещё дрожали на их губах, но разговорчики стихли. В глубине души они тоже боялись псиоников. Как и полагается {тупилам}.
Запах страха усилился. Не выдержав, Кронан облизнул губы и прикрыл напряжённо сощуренные глаза. Потом его лицо смягчилось — подействовал релаксант. Техник опустил светонепроницаемый щиток.
Я прислонилась к спинке кресла, надвинула на лоб сенсорный обруч — курсанты-псионики называют его терновым венцом — и сунула руки в сенсорные перчатки. Подошёл техник, чтобы помочь мне застегнуть их. Он больше не улыбался. Теперь он был лишь ничтожным слугой магии, которой не понимал.