- Мур-р-р, - под столом раздалось довольное мурчание. – Краса, дай колбаски, а?
Проигнорировала. Желания, кормить этого наглеца не было никакого.
Глава 2
На борту летучего корабля
Эх, конфетки-бараночки, скукота невыносимая. Все сидят, жуют, о чем-то между делом переговариваются. А мне что делать? Особенно, если и кусок в горло не лезет.
- Ну, Ярославушка, - продолжал выпрашивать колбасу кот. – Не будь жадиной, порадуй котика.
Снова не реагирую.
- Дочка, - первым из нас не выдержал отец, - дай ты ему колбасы, а то мочи нет, его мяуканье слушать.
- Так возьми и сам расщедрись на мясной деликатес, - фыркнула я и заставила себя съесть немного каши.
- Из моих рук он не берет.
С другой стороны от батюшки хмыкнули. Царь Краснограда все это время прислушивался к нашему разговору. Решила сжалиться и таки дать кусочек колбасы коту. Наклонилась, чтобы протянуть лакомство, как неожиданно раздался звук разбиваемых стекол и крики людей. Выпрямилась, так и держа в руке колбаску, и ахнула. Из окон в обеденный зал ринулись мужики бандитской наружности. У кого-то в зубах было сжато лезвие кинжала, кто-то размахивал кувалдой… И стихия моя, как на зло, молчала. Сейчас бы призвать воздушный поток да снести незваных гостей, но… Я все же была ведьмой-недоучкой.
- Караул, - пискнул Тим и вцепился в мой подол когтями.
- Стража! – батюшка вскочил со своего места, - оберегать царевну!
Сказать-то он это сказал, только вот богатыри никак не могли ко мне пробраться. Да-а-а… это вам не заморский Черномор с дружиной. У нас, может, мыши и аппетитные, жирненькие, а вот богатыри – доходяги.
Гвидон выхватил у одного из своей свиты короткий меч и старался никого из бандитов не подпускать к нашей части стола. Для этого он перемахнул через широкую столешницу и стал демонстрировать умопомрачительное владение мечом. Часть мужчин, прибывших с Буяна, пытались огородить своего государя от выпадов противника, но мало в этом преуспевали, да и не нужна была Гви защита.
- Ярослава, лезь под стол! – раздался снизу голос Тима.
Решив, что кот дело говорит, опустилась на четвереньки и спряталась за дорогой, расшитой серебряной нитью скатертью. Мы ползли до тех пор, пока не оказались у самого края.