Никто не желал менять издавна привычное положение вещей – Кайнур славился своей консервативностью. Впрочем, остальные части Хагара и большинство других стран недалеко от него ушли. Никто не считал, что подобное наносит какой-либо урон общей нравственности, ибо то, что кажется нормальным и естественным – не может показаться безобразным.
Круглый год в этом герцогстве благоухали сады, блистали на солнце зеркала тёплых и чистых вод, а дикие, непроходимые дремучие леса, полные коварных троп и топей, живой стеной защищали от врагов жителей, наизусть знающих местность и способных великолепно там ориентироваться. И ведьм в этом лесу не было – герцог неусыпно следил за этим, да и ни одной Верховной не придёт в голову вести клан во владения самого известного и могущественного инквизитора королевства – это самоубийство. Природа герцогства всегда была необыкновенно щедра и благосклонна к трудолюбивым, так что каждая крестьянская семья могла и себя прокормить, и без проблем выплатить всевозможные налоги и долги. Но мало кто мог бы назвать Кайнур раем земным, не кривя душой. Нерушимая кровная месть порой приводила к крупным потасовкам и откровенному беззаконию, делёжка добычи после похода – так же. И господа, занятые поимкой ведьм, с лёгкостью посылали «отвоёвывать честь рода» свою наёмную миниармию из убийц. По всему Хагару вот так кто-то был занят постоянной грызнёй, кто-то выживанием, и редко кого интересовали новшества в науке и магии. У других, более прогрессивных стран, всё это перенимали, и тем довольствовались.
Свадьбу было решено справить именно здесь, в самом герцогстве – благо, оно находится недалеко от столицы. Была приглашена королевская семья и множество знати, по улицам невозможно было спокойно пройти из-за непроходимой восторженной толпы. Церковь, в которой происходило бракосочетание, украсили так, что слепило глаза, улицы пестрели яркими красками, всем желающим раздавали бесплатную еду, осыпали монетами. Герцог не поскупился на свадебные расходы, такого в Хагаре давно не было – ещё бы, это же репутация одного из знатнейших вельмож! У меня это вызывало лишь вымученную ухмылку.
У алтаря сильно дрожали руки от осознания, какой грех я сейчас совершаю, и какой готовлюсь совершить. Нет, и раньше приходилось убивать и обманывать, но сейчас я стою в церкви и клянусь перед Богом в вечной любви и верности тому, кого уже сегодня ночью собираюсь убить. Влюблённо смотрящий на меня герцог списал это на волнение и ободряюще улыбнулся, от чего меня едва не перекосило.