- Девочки я так рада, что мы все снова вместе! – вылезая из-под одеяла с дебильной улыбкой на лице, вещала я.
Кривила душой, но что делать, иначе здесь и сейчас разразиться война на весь день и ночь.
- Тебе уже лучше? – решила сыграть в сестру милосердия Слада.
- Нет! – сказала чистую правду я.
- Разве ты болеешь?- решила поинтересоваться Уля.
-Видно и мне иногда положено немного поболеть! – вымученно улыбнулась я.
А саму, чуть ли не страх пробирал, чем дальше, тем хуже, уже все внутренности стали скручиваться в узел.
- Может тебе следует пообедать?- предложила Уля.
Все взгляды устремились на часы и, правда, уже было около часу дня, пора на обед. Поднимаясь с кровати, я вся трусилась и обливалась потом. Зайдя в ванну и посмотрев на себя в зеркало, пришла в ужас. Красавицей я себя никогда не считала. По сравнению со Сладой , у которой имелись длинные ноги, крутые бедра, прекрасная грудь и соблазнительные уста, (о чем ей постоянно говорили ее кавалеры), или с Ульяной: которая была высокого роста и обладала большими прекрасными зелеными глазами, что для меня всегда казалось прекрасным, а Том говорил:
- За что люблю тебя Уля, так это за то, что всегда есть за что подержать!
Что, по моему мнению, далеко не романтично, но Уле нравилось, она всегда краснела и водила пальчиком по его форме. А это ведь самое главное, к тому же, как говорят:
- У каждого свое счастья!
Так вот себя красавицей я никогда не считала: маленький рост, соответственно длинными ногам не откуда взяться, бедер как таковых нет, но попка вроде ничего, до плоскости живота далеко, хоть и пуза нет, грудь… это да, чем меня наградила матушка природа так это бюстом пятого размера. Но что скажу вам - при таком росте, чтоб я не одела, всегда кажусь больше из-за груди, да я давно смирилась, да и не до этого мне всегда было. Что на самом дел раздражало, так это то, что больно бегать, лежать на боку, да иногда дышать. Рот, я сказала б средний, как и нос. Глаза… всегда мечта о больших, но с действительностью меня примиряло то, что когда ярко светило солнце, они становились ярко голубыми, о чем мне не единожды говорили люди. Волосы до лопаток каштанового цвета, и вьющиеся от природы большими локонами. Вот так я выглядела обычно, но то, что сейчас смотрело на меня, нельзя было назвать никак иначе, чем ходячий мертвяк. Волосы торчат в разные стороны, потухшие глаза в которых плескается такая боль… Рот, скривленный в гримасе боли на мертвенно бледном лице. Девочки ведь только что видели меня такой и… ничего, как всегда. Осознание одиночества и не нужности, как всегда резануло сердце, но я уже давно была к этому привычна.