— Что он имел в виду, мать твою? — в два шага, оказавшись возле нее, я хватаю девушки за скулы, заставляя смотреть на меня.
— Я думала, что это ты. Я была уверена, что это ты. И это был ты, — отрывистым испуганным охрипшим голосом отвечает она.
— Я сейчас перед тобой. Что ты позволила ему, Иса? — яростно повторяю я.
— Ничего. — Кричит девушка, пытаясь освободится от моей хватки.
— Лжешь! — рычу, я, оставляя синяки от пальцев на точеных скулах.
— Нет. Я сразу начала отбиваться. Неужели ты думаешь, что я позволила даже тебе прикоснуться ко мне, пустила в свою постель? Поверь мне, Кэлон.
— Поверить? — горькая усмешка раздвигает мои губы. — Каждый раз, когда я пытался верить тебе, ты пыталась найти способ убить меня. И один раз тебе это удалось.
— Мы квиты, Кэлон. Разве ты делал не то же самое? — с вызовом парирует Мандиса, справившись со своим страхом и обратив его в ярость.
— Ты знаешь, что для меня не составит никакого труда проверить твои слова, Иса, — безжалостно напоминаю я. И в темных зрачках девушки зарождается пламя. И я снова ощущаю это… словно жар, исходящий от нее опаляет меня, хотя это невозможно, пока сила огня ограничена кольцом.
— Ты не посмеешь! Ты знаешь, что это мучительно и больно. Это насилие, Кэлон!
— Тогда скажи мне правду. Сама! — неумолимо требую я, в глазах Исы появляется предательский блеск, и тьма внутри меня начинает медленно рассеиваться, укрощенная ее непролитыми слезами.
— Я сказала! Какого черта ты таскаешься за мной, если считаешь такой шлюхой? — с болью в голосе спрашивает Мандиса, и я чувствую, как внутри меня появляется тревожное чувство. Я снова веду себя неправильно. Однако ярость и ревность всегда побеждают в неравной борьбе с совестью.
— Я этого не говорил, — с долей неуверенности произношу я, отпуская ее лицо.
— Но это одно и то же. Почему ты веришь ему больше, чем мне? — а это уже чистая неприкрытая обида и горечь.
— Потому что он Бог. Это был Сах, Иса, — устало выдыхаю я.
Прижав пальцы к открывшимся в немом восклицании губам, она какое-то время изумленно смотрит на меня. А потом ее начинает сотрясать крупная дрожь.
{— Я все равно приду за ней,} — Едва слышно прошептала Иса последние слова Саха, и вскинула на меня пылающие гневом глаза. — Ты обещал ему меня? Это цена твоей жизни? Ты продал меня, Кэлон? Продал своему мерзкому Богу?