- Вик, Вика, вставай!
- Отстань, - просипела та, не открывая глаз. – Дай поспать…
- Утро уже, - не отставала Надя, хотя глаза налитые свинцовой тяжестью сами собой закрывались, и она поочередно открывала то правый, то левый.
- Спи, давай уже! – возмутилась Вика и, перевернувшись, обняла ее руками, зарываясь в волосы лицом. – Надо спать.
Высвободившись из объятий подруги, Надя, прикрыв ее одеялом, сунула ноги в тапочки и с закрытыми глазами пошла на запах еды… и кофе. Илья хлопотал у плиты, было слышно как шкварчит на сковородке бекон, гремит ложка по кастрюльке. Эх, заботливый у нее муж, самый лучший! А она? Она подозревает его, сама его оклеветала! Ну, что уж там, сама придумала, сама обиделась.
Ткнувшись носом в спину мужа, Надя, всхлипнув, обняла его за талию. Запах, какой от него умопомрачительный запах.
- Прости… - прошептала она чуть слышно и шумно всхлипнула. – Прости меня за все.
- Доброе утро, Надя, - раздался приятный, бархатистый голос.
Надя, широко раскрыв глаза, медленно соображала, что таких кубиков на животе мужа не было, да и запах вроде не его. Батюшки светы! Да это же Константин! А она тут жмется к его спине и еще пресс ощупывает! Весь хмель как ветром выдуло. Отпрянув от секретаря бабушки, Надя, попятившись, наткнулась на табурет и села.
- Константин? – бессмысленно таращив на парня глаза, пробормотала она. – А… а что вы тут делаете?
- Готовлю завтрак! – торжественно объявил тот и широко улыбнулся, поставив перед ней на стол тарелку с яичницей, беконом и тушеными овощами. А еще высокий граненый стакан, наполненный какой-то красной густой жижей.
- Нет, я имею в виду вообще… - Надя, заливаясь краской смущения, мысленно кляла себя, на чем свет стоит. Это надо же! Второй раз показала себя в дурном свете перед сим красавцем! Позор! Позорище!
- Ну, так вы сами меня ночью вызвали, чтобы я привез вам «Мартини» и ананас, - еще шире улыбнулся парень. – Я привез, и вы пригласили меня праздновать с вами.
Ага, так вот значит, откуда взялась эта пустая бутылка из-под «Мартини». Память стала небольшими урывками восстанавливать происходящее вчера вечером и ночью. Всплыло громыхание музыки, смех подруги, и они тянут за руки Константина, требуя, чтобы тот танцевал для них стриптиз. Кусок яичницы, застряв в горле, раскорячился там, отказываясь на отрез, лезть дальше. Закашлявшись, Надя схватила стакан и запила яйца жижей. Боже, что это за дрянь?! Кислая, соленая и даже горькая!